Четвёртый капитан: Братские узы - BlackAvalon

— Хватит, а? — тяжело попросил Ким.

— Казачка жалко стало? — съерничал глава группы, которого звали Виктор.

— Его преподы и так подставили, а ты ещё в спину бьешь? — жёстко спросил Ким.

Парни переглянулись. Такая постановка вопроса меняла дело. Да и развлекаться над удивительно безответным лирианцем стало как-то невесело. Ещё старшие узнают, проблем не оберешься… И, если честно, Виктор и сам был бы рад закончить травлю «недопрепода».

— Ладно, Янг… Я тебе, кажись, в гонке продул? Баш на баш? — предлагает он великодушно.

Ким согласен. К черту долг, главное чтобы лирианина в покое оставили!

* * *

— Янг, ещё раз!

— Есть, сэр, — отозвался Ким.

Вирт-кабина изнутри до последней детали повторяла штурм-капсулу, а по-старому — истребитель. Узкая, рассчитанная на одного пилота, лёгкая и маневренная, как игла, она вызывала у Кима чувство уюта… и одновременно раздражения. Управление капсулой отличалось от управления корветом принципиально. Здесь нужна была разная скорость реакции, и если с корветом у Кима проблем не возникало на учебных симуляторах, то с капсулой дело было швах. Он либо излишне торопился, либо наоборот медлил… и то врезался в астероид, то мазал из лазерных пушек мимо мишеней, попадая в условно «своих».

Вылет из дока, на скорости обогнуть несколько астероидов, расстрел мишеней и «залёт» в док на корабль… Да только вирт-программа каждый раз моделировала разные астероиды/метеориты — то рой мелких метеоритов, то один огромный астероид, то несколько, что прячутся друг за другом… И мишени менялись, иногда обидно маскируясь под «своих»…

— Курсант Янг, поздравляю. Вы угробили своих, — едкий голос альянца был подобен последнему гвоздю, забитому в гроб.

Опять лажа…

— Занятие окончено. Все свободны. Янг, не зачёт. На выбор: пересдача через две недели без доп. занятий, либо вы остаётесь здесь и проходите тест до результата. Выбор?

— Остаюсь, сэр, — Ким почти с ненавистью смотрел на экран тренажёра вирт-капсулы.

— Автоматика зафиксирует ваш результат. Ваше время курсант до 19:00. Пересдачи не будет.

Ким другого и не ждал, но отступать было уже некуда. Или он сдаст этот чертов тест, либо нет… И две недели без допуска к тренажеру его результаты не улучшат. Так что либо сейчас, либо никогда. Альянец не давал послаблений и на «лажу убогих дикарей» глаз не закрывал. Он был принципиален и неумолим, мог резко и жестко поставить на место любого, от своих коллег до последнего курсанта. Анелэина «не любили», как любого инопланетчика, но при этом он был чуть ли не единственным, кого искренне уважали курсанты. Хоть никто вслух и не признал бы это.

Налажать перед ним Ким не хотел.

Но на втором часу бесплодных попыток, он обречённо остановил программу тренажёра. Толку не было. В отчаянии он смотрел на штурвал в руках.

В вирт-капсулу постучали.

Тук-тук.

Подозревая нехорошее, Ким открыл крышку тренажёра и не удивился, увидев стоящего рядом Анелэина. Стыдно было не сказать словами.

— Что с тобой не так, Янг? — спросил офицер, что отвечал за тренировки и практику полётов. Пока виртуальных, но ведь и до реальной оставалось три недели… — Теория — отлично, одиночное пилотирование корвета в экстремальных условиях — отлично, а капсула — камень преткновения? В чём проблема, курсант?

Если бы Ким знал!

Вот никогда уши не горели от стыда, а тут он явственно прочувствовал на себе это выражение.

— Я не знаю, сэр, — с трудом признался он.

— Хм-м… Янг, вы знаете, что не все жители планет, которые мы считаем отсталыми, признаются достойными для освоения космоса?

Отсталых? С-сволочь!

Ким едва сдержался от злости, а инопланетчик холодно смотрел на него, будто оценивая сидящее перед ним существо второго сорта.

— Ваши показатели выше ожидаемых, но меня не устраивают ваши результаты здесь и сейчас, — едко прозвучали слова. — Смотрите мне в глаза, курсант…

Голос Анелэина зазвучал глухо, а Ким, смотря в глаза альянца, будто застыл, проваливаясь в глубину тёмных, как ночь зрачков… взгляд юноши остекленел.

— … сейчас ты запустишь программу и пройдёшь тест. В последний раз, Янг! — голос хлестнул по сознанию, и Ким вздрогнул, резко вынырнув будто из сна.

Чёрт, кажется, он пропустил мимо ушей всё, что ему сказал препод! Всё, что Ким помнил, это общий смысл отповеди и глухой, выговаривающий голос… Но смысла, содержания ни одной прозвучавшей фразы он вспомнить не мог. Как и сказать, что было обиднее всего услышать.

Проклятье…

— Вперед, курсант!

— Да, сэр, — выдавил с усилием Ким, и Анелэин отступил от тренажера.

Ким запустил программу, и автоматика капсулы опустила крышку люка. Вирт-экран высветил знакомый до зубной боли корабельный док, приборы послушно засветились огнями под пальцами, и руки привычно обхватили штурвал… Вылет из дока, и он, будто по наитию, сразу «ныряет» вниз, уворачиваясь от тёмной массы астероида, зависшего в опасной близости… Рой метеоритов, что фиксирует радар, он замечает буквально краем сознания и успевает уйти из зоны поражения. Обогнуть обломки звездолёта (что-то новое в программе) и вынырнуть в зону «боя», приготовившись к стрельбе…

Ким привычно «сажает» в док капсулу, и растерянно на миг замирает… как он?

Люк тренажёра открывается, и парень легко перемахивает через борт, становясь перед инопланетчиком.

— И это было настолько трудно, Янг? — спрашивает Анелэин. — Зачёт. И больше не отнимайте моё время своим притворством.

Ким от обиды не находится с ответом, но мужчине перед ним не нужны его оправдания или ответ в принципе. Он просто отворачивается от землянина и идёт прочь. Янг, может, и обижен несправедливым обвинением… Не притворялся он!.. Но и не может признать, что внутри шевелится туманным облаком уважение к офицеру-инопланетчику. Остался. Помог. Вот только как? Ким не мог сказать, чем именно тот помог, но… он твёрдо знал, что завалил бы тест, если бы не альянец.

Что тот ему сказал?…

Что он сделал…?

Ким не мог вспомнить. Из памяти будто вырвали кусок, оставив пустоту… но последний тест он прошел так легко, что теперь понять не мог — а почему не мог сделать этого раньше?

* * *

— Я отнесу, — Ким подхватил разогретый паек и направился к их нечаянному пленнику.

Нет, ну Игорь дает! Ниндзя доморощенный… взял и утащил одного из самых опасных пиратов космоса. И главное, как это сделал… вот тебе и судовой доктор. В чем-то Сева прав, Игорь крайне необычен. Со стороны, не зная, что он маркер-модификант, можно подумать что угодно.

А пленнику их, наверно, ещё более обидно и странно всё случившееся.

Не то, чтобы Ким