Бойтесь своих желаний - Филантроп

Я схватил дверь и немного потянул на себя. Цепочка лопнула с хрустом детских игрушек.

Это я сильный или дверь хлипкая?

Первая кровь оказалась не моей…

— Ну ты нарвался! Лысый бьет кулаком по виску, и я падаю, затылок ударился о бетонную ступеньку. Он добавляет с ноги по лицу, и я раскрываю объятия жуткой головной боли…

Помню, как качусь кубарем и лестницы и отбиваю всё что можно…

Я думал только пьяные могут правильно сгруппироваться и выжить…

Он плюнул и закрыл дверь. Моё тело само вскочило на ноги, будто кто-то дернул за нитки.

Вновь поднялся и вырвал дверь с петель…

Ничего себе…

Это с такой силой сколько я смогу металлолома в пункт приема отнести? Блин! Не те мысли в голову лезут…

Врываюсь в квартиру и бью кулаком по небритой роже. Мужик влетел в шифоньер и пробил фанеру, после того как я ему пробил фанеру — хех…

Приключения не закончились.

На меня в пьяном угаре — аж завидно, накинулось четверо бандитов.

В ход пошло всё — холодное лезвие полоснуло по груди, сковорода грохнула по голове, спина выдержала табуретку…

Башка дубовая всё выдержит…

Невероятные ощущения… Обычно такие личности проходя мимо бомжа в переходе ради смеха пинают его под ребра… а тут я смог положить всех…

— А то что кровью истекаю, тоже можно не бояться? Одежда уже влажная и ботинки хлюпают…

Если задуматься — я конкретно разучился удивляться…

— Да, всё будет хорошо… Ответил ангел…

Мой друг один раз так же говорил про коньяк, а потом ослеп…

Открыл одну из комнат и видел ужасную картину…

Зарекаюсь больше ни на что не жаловаться в жизни…

На матрасах — еще вонючее чем я, лежали обнаженные девушки в ужасном состоянии. Волосы грязные как солома, тело покрывали фиолетовые синяки, половые органы сплошь искусаны и воспалены.

В глазах пустота… Худые и бледные…

Сексуальное рабство в многоквартирном доме в центре города…

Я думал, что рабство — это где-то далеко, на других неблагополучных материках, а оказывается это явление повсеместное… Тут блин из окошка вид на детскую площадку!

Завернул девчат в простыни и под ручку отвел к полицейскому участку.

— Обратитесь сюда, вам помогут.

В целом они пока не верят и не осознают, что кошмар закончился. Тут потребуется годы работы с психологом, но одна, наверное, самая свежая и целая сказала — Спасибо… вам…

И вот тут внутри потеплела божественная искра… Я почувствовал, что впервые за много лет, сделал в жизни что-то важное… Не бесцельно прожил день… Закурил последнюю сигарету и в горле запершило…

Не от дыма, от надежды…

* * *

Вокзал — чистилище для потерянных душ.

Здесь пахнет жареными семечками, дешевым бензином и отчаянием. Бомжи — святые в этом храме: рыбачат мелочь в фонтане, спят на скамейках, молятся на расписание поездов и фантазируют что могут уехать к родным…

Я пришел сюда — чтобы клянчить мелочь, но сердце вдруг сжалось…

— Быстрее! Сознание прорезал голос Микаэля. — Он уводит её за угол!

Средь толпы, мужик в потёртой куртке вёл девочку за руку. Он торопился, и ребёнок семенил вслед, спотыкаясь о собственные ноги. Лента в волосах болталась, как сломанное крыло.

— Эй, стой! Ноль внимания…

Он обернулся, только после того, как я хватанул его за плечо.

Глаза — две щелочки на сальном лице. Сначала напрягся, но увидев бомжа, заметно подраслабился, видимо подумал — что я пришел сигареты просить.

Усмехнулся — Чё надо? Мелочи нету!

— Куда её тащишь? Рыкнул я, чувствуя, как пальцы сами сжимаются в кулак.

— Дочка моя! Домой идём! И вообще — тебе какое дело!? Фальшиво заголосил он. Девочка вжалась в стену, будто пыталась провалиться сквозь бетон…

Я присел чтобы сравняться с её ростом.

На шее — синяк в форме отпечатка пальцев.

— Это твой папа? Спросил я, как можно более ласково и дружелюбно.

Она замотала головой, и мужик рванул прочь, оставив в моей ладони клочок куртки.

Обычно дети в ситуациях, когда их за руку ведет незнакомый человек, вопреки всем предостережениям родителей — теряются и забывают, как говорить…

А что дальше? Можно на органы продать, можно продать извращенцу, можно заставить попрошайничать.

Я отвел девочку к ближайшему менту, всучил её и убежал сам, пока он не решил проверить документы. Какие документы? — Моё лицо как приговор.

Что с такими делать? Как им противостоять? Те ублюдки в квартире очухаются и снова возьмутся за старое… Да и этот мужик уже завтра сворует очередного ребенка. А может быть и вовсе, менты всех преступников покрывают и сдавать их в руки правоохранителей — бесполезное занятие…

Я посмотрел на свои руки. На них — кровь под ногтями от драки в квартире, сажа от костров, дрожь от водки, которой больше не напиться…

Смогу ли я покуситься на жизнь человека?

— Отец Небесный намеренно сделал человека свободным. Он волен жить как захочет. Единственное правило — не покушаться на чужую свободу. В древние времена, после гибели творца, возникло много рабовладельцев и рабов… Микаэль начал рассказ.

— И что ты делал? Я же чувствую, не просто так он начал разговор.

— Свобода — это, по справедливости. У меня был помощник. Во время заключительной войны, мы скооперировались с одним ангелом. Я недавно почувствовал его и могу направить…

* * *

Тем временем Рагуил и Константин.

Я закончил свой суд.

Очередной безумец вломился в квартиру пенсионерки и когда та отказалась занять с пенсии на опохмел, он схватил молоток и забил старушку до смерти. Эксперты насчитали восемьдесят ударов.

Она была его матерью…

Обычно говорят — Я отделаю тебя так — что родная мать не узнает, а тут вышло наоборот — родную мать не узнать и хоронить в закрытом гробу…

Менты его конечно задержали, но чёрт возьми он даже тюремной жизни не достоин. Он вообще не должен переводить кислород и воду.

Как только машина остановилась у участка, я проник сквозь металлическую дверь и прорезал горло ножом. Я теперь неуловим — для справедливости нет преград. Бетон и сталь не остановят возмездия.

Конвоиры были в ахуе, когда открыли дверь и увидели окровавленный труп…

Я наметил главную цель и уже двигался в сторону тюрьмы, но по пути почувствовал убийство…

* * *

На заброшенной стройке воздух пах смертью и мокрой шерстью.

Сора псов из самого ада с длиннющими клыками, рвали тело очередного подростка. Кишки еще семерых висели на арматуре, как гирлянды на ёлке. Над этим кровавым карнавалом