Бойтесь своих желаний - Филантроп

Я теперь посвященный.

Я сделал с любимой прямо как пел Высоцкий — Всё, что хотел.

Хоть у меня в распоряжении всего одна девушка, но я не перестаю чувствовать себя султаном…

Занятие любовью самый безопасный и лучший способ получить неземное наслаждение. Конкурировать с ним могут только наркотики, но они в отличии от секса — вредят здоровью…

Если бы все мужчины в мире получали желаемую женщину — войн и конфликтов не было. Все, за исключением импотентов, были бы слишком заняты.

Чем интересно…

Я понял, что в наслаждении между двумя влюбленными, не может быть ничего постыдного и осудительного и потому каждый мой день — начинался с миньета и секса в таких позах — каких захочу.

Я раскладывал её как кресло-кровать по-всякому.

И спереди, и сзади.

Для разнообразия велел притащить из дома разноцветные трусики, и она принесла!

Вот что скажу — девушка в нижнем белье еще красивее чем просто голышом! Быть может, ради женских трусиков, в ходе эволюции и была придумана одежда?

А что?

Наверняка тонкие полоски звериной шкуры очень сексуально выглядели на доисторических женщинах. Такую не грех затащить к себе пещеру, чтобы потом долго любить её пещеру…

Блин!

В последнее время очень много пошлостей в голову лезут. Наверное, Лилит старается растлить бедного Ларика и посылает в разум непристойные образы.

Я правда, стараюсь держать себя в рамках…

Целовал много часов к ряду, пока губы не синели. Целовал каждый сантиметр кожи, проводил языком между пальцами на ногах и за ушами, обводил вокруг родинок и старался облизать щеки с внутренней стороны.

— Ты стал похож на голодного пса, вгоняешь в девушку до хруста лобковых костей. Разве это любовь? Ты построил алтарь из её трусиков и молишься на сперму, засохшую на простынях. Лилит вечно норовит испортить настроение своими неуместными репликами…

Демон неправа.

Синяки на бедрах и отпечатки зубов на груди еще не делают меня извращенцем.

Секс — это нож, который вонзается в время, чтобы остановить его бег и насладиться моментом.

Мы корчимся в судорогах, как эпилептики на полу.

Её ногти впиваются в спину, оставляя следы похожие на схему метро — все линии ведут к центру, где пульсирует похотливое начало.

С каждым днём я ставлю новые рекорды.

Не те, что измеряются секундами или килограммами, а другие — заставляющие жизнь трещать по швам.

Десять часов секса без перерыва?

Легко.

Поясница? Она у меня как титановая пружина — чем больше нагрузка, тем сильнее отдача.

Следующий шаг — секс в публичных местах.

И знаете, что?

Это не просто волнующе — это правильно. Наши предки знали толк в свободе: они занимались любовью под открытым небом, не прячась от солнца и ветра.

А что сделали мы?

Загнали себя в бетонные коробки, как будто секс — это что-то постыдное.

Представьте мир, где всё иначе.

Гуляете по парку, а на каждой скамейке люди трахаются в разных позах. В кинотеатрах вместо большого ведерка попкорна на коленях — девичья макушка.

В МФЦ очередь за справками превратилась в очередь за удовольствием. На запотевших партах в университетах отпечатывается жопа и гениталии.

Мир стал бы прекраснее, и никто не был обделен, секса хватит на всех.

Как говорили великие умы — начни с себя.

Я и начал.

Чувство, когда девушка лежит на траве и ерзает под тобой, а ты боишься, что в любой момент кто-то заметит и попросит присоединится — возбуждают еще сильнее.

Адреналин бьет по мозгам и мозг, в целях предостережения от инсульта, открывает шлюзы напрямую в член.

Каждый раз, когда я вижу, как из её глаз катится слеза, я понимаю — это не просто эмоция, а рождённый под давлением алмаз.

Мы были везде: в засранный общественных туалетах, воняющих хлоркой и мочой, в скверах, в школьном гардеробе, и даже в торговых центрах. Мы с Лилией становились едиными — гидра с четырьмя ногами и двумя перекошенными ртами.

* * *

Самый запоминающийся был секс в день теракта. Я драл её в подсобном помещении, сравнивая свой прибор с величиной швабры, как вдруг начался какой-то грохот и суматоха…

В тот день я впервые увидел их…

Один был демоном и убегал от настоящего архангела, как мне позже пояснила Лилит. Оба выглядели ужасно, и я с перепугу ударил архангела в лицо…

— Невероятно! Восхитилась демон. Она была в восторге от моих сил и что я смог хорошенько заехать по роже настоящему архангелу.

Мне было не до радостей, я застегнул ширинку и ломанулся на выход…

Даже кончить не успел…

Только дома, придя в себя ближе к вечеру я спросил — Что это было?

— Вельзевул и Амалиэль. Одни из главных фигурантов заключительной войны. Даже не верится, что твоя сила стоит наравне с ними… О таком новом мире я и мечтать не могла! Пожалуйста, становись еще сильнее, трахай других женщин и воплощай в жизнь самые гнусные мысли! Она как опьяневшая от валерьянки кошка…

— Нет! Я однолюб и моя любовь к Лилии не терпит конкуренции! У нас должно быть всё максимально романтично! Настаивал я.

— И поэтому ты заставил её держать эту штуку во рту уже четвертый час к ряду? Ехидно спросила Демон.

“Эту штуку” верное описание… Он стал какой-то коричневый и нечеловеческий… Больше животный… Ну и какая разница, главное, что удовольствие приносит как родной!

— Нет ничего плохого в том, чтобы доставить любимому удовольствие. Парировал я.

Её язык во рту — змея, высасывающая стыд из подкорки мозга. Мы больше не целуемся — мы хороним невинность в братской могиле из слюны и пота.

Отложу вопрос с ангелами и демонами в долгий ящик. Пусть себе воюют в своё удовольствие, у меня свои удовольствия. Вновь ладонь обхватила небольшую упругую грудь и зубы осторожно сомкнулись на шее.

Её язык во рту — змея, высасывающая стыд.

Уверен, все проблемы высших существ — от отсутствия женщин.

Жаль потрясения не закончились…

С момента новой жизни и заключения сделки с демонессой, я стал чувствовать себя единственным счастливым человеком на планете. Моё счастье — Лилия, приватизирована полностью, до последнего ноготка и волоска.

Я могу заниматься с ней сексом — сколько и когда захочу.

Прежнего Ларика, способного только пускать слюни и мечтать о том, что её взгляд нечаянно задержится на мне — больше нет.

На смену ему пришел новый, уверенный в себе Илларион.

Правда есть нюанс, в нашем