Тьма. Том 4 - Лео Сухов

— Рубль-два… Точнее сейчас не скажу, — Павел задумался.

— А какая себестоимость лака у вас вышла? — спросил я.

— Двадцать рублей за три пузырька. По одному для каждой части, — Павел вскинул глаза к потолку и пожевал губами. — Объём на сотню ногтей где-то… Значит, стоимость одного ногтя — 2 копейки. Десяти — 20 копеек. Но я заплатил за растворитель: покупал его в розницу. А если найти двусердого, который будет заниматься обработкой — выйдет дешевле. Но это если у него загрузка будет полной.

— Давайте прикинем! — предложил я. — Вот, допустим, моя сестра будет после учёбы идти в торговые ряды и сидеть там до закрытия. Это четыре-пять часов, так? Если обеспечить точку работой, то в час она будет обслуживать пять-шесть сударынь. Даже если брать с них всего рубль, хоть это и новинка, выйдет шесть рублей в час. Итого, двадцать пять — тридцать рублей за вечер?

— Но пятую часть она отдаст за сам лак. И ещё надо будет оплачивать наём места.

— Нужно узнать стоимость места, согласен! — кивнул я. — Но сомневаюсь, что небольшая торговая точка будет дороже ста рублей в месяц. В то время как выручка за месяц составит почти девять сотен рублей.

Павел посмотрел на меня скептически, однако зря. Запах денег уже витал где-то рядом. Нам оставалось только идти по этому запаху.

Однако Павлу было сложно поверить в успех после всех неудач.

— Ладно, это пока мечты, — решил зайти с другой стороны я. — Да и производству лаков тоже нужна прибыль. Не всё же в сарае делать, да? И постоянный поток сударынь, желающих навести красоту, сразу создать не получится. Так что… Девочки будут покупать лак рублей за тридцать пять, конечно же. Брать будут ещё меньше, отчего будут меньше доходы. Даже если найдут подружек, кто учится по вечерам и сможет помогать утром и днём… Ну тогда, в лучшем случае, девочки выручат рублей пятьдесят на каждую…

Я усмехнулся. А Павел, наконец, улыбнулся и задумчиво покивал. Нижняя планка царской выплаты для учащихся «вышки» составляла тридцать рублей. Верхняя планка — семьдесят. Конечно, если учащийся приглянулся какому-то роду или привлёк внимание крупного предприятия в плане дальнейшей работы, то и тут будет доплата…

Но просто взять и фактически удвоить царскую выплату?

— Я выясню все тонкости открытия такой точки, — пообещал я. — А работать с растворителем, возможно, в первое время смогу сам. До тех пор, пока объёмы будут небольшие. Так ведь?

— Да, пожалуй, Фёдор, так и есть… — теперь Павел, похоже, всерьёз задумался о моём предложении, оставалось только довести до ума идею всего предприятия. — Неужели это действительно может сработать?

— Это сработает, если мы с вами будем заниматься исключительно производством. А остальное стоило бы отдать на откуп девочкам. Они лучше знают, как привлечь заказчиц. А чтобы девочки этим охотно занимались, нужно им немного с организацией помочь, а потом не лезть в их заработки.

Мы ещё некоторое время обсуждали предприятие. Павел даже показал мне своё кустарное производство в сарае. Выглядело скромно, само собой, зато позволяло производить до сотни наборов лака в день. И это в одном сарае!

К слову, вопрос с сараем тоже надо было прояснить. Всё-таки у надзорных органов имелись какие-то требования к производственным точкам…

А ещё я был прямо-таки уверен, что рано или поздно спохватятся дома красоты, которым конкуренция не нужна.

Да, мне понятно было, что я лезу на чужую территорию или, как тут говорят, в чужое кормление. Но пока мы обрабатываем низовые слои потребителей, нас, вероятно, будут игнорировать. А за это время можно успеть подготовиться…

Рынок придётся отвоёвывать. Просто так никто делиться деньгами не будет — это подсказывала и память Андрея, и невеликий собственный опыт. Однако сделав красоту ногтей доступнее, можно поделиться прибылью с другими участниками пищевой цепочки. И подобный ход способен закрыть самые острые вопросы.

В самом крайнем случае, можно уступить и производства, и схему с точками в торговых рядах, выторговав за это побольше. Конечно, тогда я не смогу и дальше помогать Павлу, который был мне симпатичен… Однако он и без того получит свою часть прибыли, которая обещает быть весомой. А значит, совесть меня грызть не будет, даже если его со временем выкинут из производства.

В общем, придётся держать в голове разные варианты развития событий. Опыт Андрея подсказывал, что бизнес не любит негибких. Это всегда заканчивается жёсткими стычками с конкурентами. И если конкурентов много, а упирающийся — один, то исход столкновения предрешён.

Однако и легко уступать нельзя. Бизнесмен ты или где? Торгуйся, толкайся, договаривайся… В конце концов, в училище у меня есть возможность найти покровителей среди высоких чинов княжества. И почему бы не использовать этот ценный ресурс?

В любом случае, история с лаками для ногтей — более законная, чем защита двусердых от активистов «Без Тьмы». Значит, на этом уже можно делать имя, наращивать репутацию делового человека — да и просто известность…

Софии, которая в машине насела на меня с вопросами, я с лёту посоветовал найти курсы живописи. Ну или в крайнем случае — народной росписи.

— Зачем? — удивилась она, захлопав ресницами.

— А ты представь себе ноготь под гжель или хохлому… Или вообще, картину на ногте с какой-нибудь местностью. Как там их, бишь, называют?..

У Андрея это называлось пейзажем, а здесь я названия не знал. Если честно, местное искусство как-то не попадало в фокус моих интересов…

— Видовая картина, Федь. Но… Это сложно! Ноготь-то маленький! — задумчиво сморщила лоб сестра.

— Ну раскрашивают же всякие свистульки, маленькие фигурки, тонкие браслетики… Значит, можно как-то набить руку. А за такую красоту и денег можно больше брать. Нарисовал десять малюсеньких картинок — получай с одной заказчицы, скажем, не рубль, а пять.

— Я посоветуюсь с подружками, — кивнула София.

— С мамой насчёт дома, кстати, ещё не говорила? — спросил я, решив напомнить о важном.

— В субботу поговорю, — пообещала сестра.

Глава 13

«Сибирский Осведомитель», 6 ноября 2034 года

«ЧТО ТРЕВОЖИТ СЕРЫЕ ЗЕМЛИ?»

Автор статьи — специальный осведомитель издания по Ишимскому княжеству Ростовин И. А.

Сегодня было стадо пуныньмисов. Голов эдак в сто-двести. Это, если кто не знает — а никто и не знает! — что-то вроде зубра или косматой коровы. С языка местных вогулов это,