Тьма. Том 4 - Лео Сухов

С продавцом пересеклись в тот же день вечером, едва лишь закончились занятия. На встречу я поехал на бричке с расчётом, что если возьму автомобиль, то на нём и вернусь.

Мужик оказался двусердым. И, судя по костюму, довольно состоятельным. Ждал меня в сердце города рядом с отделением полиции. Понять его было можно. В последнее время двусердые, несмотря на временное затишье, старались пореже мелькать на улицах.

— Добрый вечер, Алексей Риватович, — поздоровался я. — Мы с вами о встрече договорились. Я Седов Фёдор.

— Здравствуйте, Фёдор, — обрадовался тот. — Готовы купить моего тигрёнка?

— Да, очень он мне приглянулся, — не стал скрывать я.

— Да, хороша тачка… Жаль, на западе её разве что в гараж поставить и любоваться!.. — вздохнул Алексей Риватович. — Пойдёмте, покажу.

— Решили уехать? — спросил я, пока мы шли к припаркованному автомобилю.

— Вынудили… — признался Алексей Риватович. — Была у меня своя мастерская… Да она и есть сейчас. Только туда не ходит уже никто.

— Как так? — удивился я.

— После появления этих «Без Тьмы», соседи поняли, как мне можно жизнь испортить, — признался Алексей Риватович. — Соседи-то у меня обычные. А я — двусердый. Ну и сам понимаешь…

— Кажется, да, — согласился я. — Думаете, на западе будет лучше?

— Точно лучше. У меня там знакомец есть, — признался Алексей Риватоввич. — Говорит, нет пока такого… Хотя, если и дальше так пойдёт, то, боюсь, и на том конце Руси начнётся. Но хоть несколько лет спокойных будет… Вот он, тигрёнок мой.

Тигрёнок был хорош! Тёмно-коричневый, цвета густого кофе. Катил он хорошо, да и скорость мог выдать приличную — под сто двадцать. У Андрея-то, может, и бывали машины получше… А вот я в детстве, помню, мечтал о чём-нибудь таком: большом, солидном и мощном.

Ну а какой мальчик не мечтает-то?

И теперь я, не задумываясь, выложил за этого красавца пять с половиной тысяч рублей. Сделку мы заключили прямо в отделении, где машину сразу же записали на меня. Так что назад я поехал уже на кофейном «тигрёнке».

И чувствовал себя не меньше, чем королём. Жаль, время от времени приходилось раздавать себе мысленные подзатыльники. Я ещё из памяти Андрея знал, что если дать волю «внутреннему королю» — начинаешь вести себя на дорогах, как чудак на букву «М».

А уж как радовали и плавность хода, и мощь двигателя, и удобный салон, который очень напоминал салоны лимузинов из мира Андрея… И это ещё не всё — дорогая отделка, деревянные вставки, руль, покрытый приятной на ощупь кожей, радиоточка, легко ловящая все городские волны… Красота, в общем!

А ещё ближе к концу недели удалось встретиться с отцом девочки, которая красила Софии ногти. Началось всё с того, что позвонила сестра, попросила завезти домой: Кислый с Бубном укатили проверять маршрут Алёны, от которой меня жестоко клинило.

С Софией в машину села её подруга. Вежливая, скромная и с ногтями оттенка бушующего моря.

— Федь, знакомься: моя однокашница Аня! Ань, мой брат Фёдор! — коротко представила нас София. — Федь, ты сможешь заодно Аню домой закинуть?

— Куда надо-то? — уточнил я.

Услышав адрес, вырулил со стоянки пандидактиона и покатил по маршруту. Я, конечно, не подвязывался работать водителем, но София явно что-то задумала: очень уж хитро подмигивала. Так что я даже возмущаться не стал. Просто спокойно ждал развития событий.

Девушки болтали на заднем сиденье, я слушал музыку… А потом София повысила голос:

— О! Федя же обещал, что может помочь! Федя!

Сколько раз убеждался, сестра — мастер подвести разговор к нужной теме.

— Да? — отозвался я, делая вид, что вовсе не пытался подслушивать.

— Помнишь, я тебе про цветной лак для ногтей говорила?

— Ага, интересная история, — согласился я.

— Так вот, это Анин папа его придумал. Может, пообщаешься с ним? — тут же выдала София, пока Аня только рот открывала.

Что характерно, подружку сестра поставила перед фактом. Наверно, чтобы та не отказалась, застеснявшись. А ещё, похоже, София точно знала, что Анин отец дома, и что свободное время у него есть.

Видимо, всё каким-то образом заранее выяснила.

— Ты как, Аня? Не против? — спросил я, не став уподобляться Софии.

— Думаете, будет толк? — растерянно спросила девушка.

— Не попробуем — не узнаем! — подбодрил я её. — К тому же, первые расходы я готов взять на себя. Главное, чтобы твой отец оказался не против.

— Я поговорю с ним, — кивнула Аня. — Он, кстати, сейчас дома… Если хотите, можно сразу зайти.

Аня с отцом проживали на самой окраине Усадебного угла. На той небольшой полосе земли, которая почти и не относилась к глухому углу, а скорее, к соседнему, который назывался Ручейный. Однако недвижимость здесь всё равно стоила дёшево, из-за близости неблагополучного района.

Домик был кирпичный, аккуратный, с небольшой территорией, на которой стояла ещё пара хозяйственных построек. Я остановился рядом с калиткой, Аня убежала в дом, а спустя минут пять вышла и пригласила меня с сестрой.

На пороге дома нас встречал её отец. На вид ему было лет пятьдесят, может, шестьдесят. Волосы ещё не совсем седые, хотя в сумерках рассмотреть цвет сложно. Большую часть шевелюры, в любом случае, уже съела блестящая лысина.

Лицо было круглое, с острым носом и тонкими бровями. Глаза внимательно разглядывали гостей. И в этом взгляде, надо признать, читался не только интерес, но и опасение.

Что, с учётом цели нашего визита, вовсе не удивляло.

Звали мужчину Попов Павел Сергеевич. Впрочем, разглядев чёрный шрам у меня на щеке, он попросил называть себя Павлом.

Сначала мы все вместе попили чаю, обсудили погоду, и только, когда девушки упорхнули в комнату Ани, её отец предложил поговорить о деле:

— И что вас заинтересовало, ваше благородие?

— Можно просто Фёдор, — не стал выпендриваться я. — Благородием я стал меньше полугода назад.

— Как скажете, Фёдор, — согласился Павел.

— Цветные лаки для ногтей — вот я о чём хотел поговорить. Увидел у сестры зелёный на ногтях, и очень удивился, что это ещё не выстрелило в широких массах.

— Ну да… — Павел кивнул, и у глаз собрались морщинки. — Но и не выстрелит. Я пытался: никого не заинтересовало…

— Вы их сами изобрели? — уточнил я.