Марс, 1939 - Василий Павлович Щепетнёв

сообщили в одной из английских газет. Как просочилась к ним информация? Узнать это поручили мне. Не только мне, многим, но на Марс послали именно меня. И я начал искать: кто. Кому удалось передать информацию в Англию? И никак не мог найти, не мог даже понять, с какого боку подступиться.

– Это бывает.

– Сплошь и рядом. Но потом вспомнил ваш совет и склонился к тому, что главное – понять, как кому-то удалось передать сообщение.

– Разумно.

– Рад, что вы так считаете. Итак, прежде всего приходит в голову, что некто, пока не важно кто, передал сведения обычным путем – через канал перемещения. Увы, ему бы потребовался сообщник, если не здесь, то на Земле обязательно. А на Земле проверили всех, имевших отношение к каналу. Проверили самым тщательным образом. Вы понимаете: самым. Мы же Департамент, а не Смольный институт. И – ничего.

Академик не ответил. Ничего, уважаемый Кирилл Петрович, – это даже не цветочки, а завязь.

– Тогда закономерно предположить, что некто смог сообщить о происшествии англичанам на станцию Берд, а уж те по своему каналу на Землю. Опять не получается: триста верст. Транспорт более чем на сутки поселения не покидал, пешком – несерьезно, да и по времени не получается, успехи воздухоплавания вы сегодня продемонстрировали.

– Какой же вывод? – Академику чая явно не хватало. Пересохло горло, руки беспокойно трутся друг о дружку.

– Заговор. Документы подделаны, а кто-то из вожаков – или даже, может быть, все – санкционировал-таки переход на Берд.

– Сложно все это.

– Но единственно возможно. Если бы не то обстоятельство, что никто из вожаков не имел никакой причины сообщать об аварии на Свотре англичанам. Это абсурд. Сообщил человек совестливый, непрактичный, донельзя наивный. В чем-чем, а в этих пороках упрекнуть вожаков нельзя.

– По-вашему, получается, что никаким образом сообщение о катастрофе в поселении до англичан дойти не могло?

– Получается, Кирилл Петрович.

– И в то же время англичанам о катастрофе известно?

– Вне всякого сомнения.

– Парадокс.

– И еще какой, Кирилл Петрович.

Принесли чай: фарфоровый с заваркой, медный самовар кипятку, сахарницу, щипчики и даже сливочник.

– Поспел, поспел. По запаху чую: липтон. Угадал?

– Что? Ах, чай… Да, липтон.

– Позвольте поухаживать за вами. Устали, наверное, мои разглагольствования выслушивать. Вам со сливками? – Шаров заученно, скупыми движениями разлил заварку по чашкам. Два месяца половым у Палкина служил, под конец даже на чай давали. Тогда он был подпоручиком, молодым и смышленым. Но Рейли в трактире так и не появился.

Чай удался средненько. Староват. И лист пересушен. Но он похвалил:

– Отменный у вас чай, Кирилл Петрович. Берите патент на автоклав заварочный. Большущие деньги получать будете, как Марс заселим.

Леонидов на шутку не отозвался. Он, похоже, ее и не слышал, прихлебывал себе чай, не замечая ни вкуса, ни аромата, как пьют купчики поутру с похмелья.

– Признаться, вы заинтриговали меня, капитан. Не думал, что в вашем Департаменте решают подобные головоломки.

– Департамент, Кирилл Петрович, столько же мой, сколь и ваш. А насчет головоломок – это запросто. Не приходилось видеть, как мужик локомобиль чинит или веялку заграничную? Не подходит деталь или передача капризничает, так он ее ломом, ломом. На удивление, иногда помогает.

– Где же ваш лом?

– Придет черед и лому. Но – вдруг детали подойдут? Очень, знаете, хотелось бы. Так вот, я подумал: раз никаким известным способом весть до англичан дойти не могла, а она все-таки дошла, значит дошла она способом доселе неизвестным. Меня учили: если все варианты, кроме одного, невозможны, то этот единственный вариант, каким бы невероятным он ни казался, и произошел в действительности.

– Неизвестный способ… Знаете, не убеждает.

– Был неизвестный, станет известным. Шило в мешке утаить можно, если постараться, но способ передачи информации – нет. Потому что о нем знают минимум двое – передающий и принимающий. Тайна двоих – уже не тайна. А если до газет дело дошло…

– А какой способ все-таки?

– Почти волшебный. Способ, в который никто не верит, потому и не ищет. Беспроволочный телеграф.

– Экий вы сочинитель, господин капитан! Таланты в землю зарываете.

– Бывает, и зарываем. По вынесении приговора.

– Пугаете.

– Предупреждаю. Впрочем, таланты сейчас в цене, и всякие мелкие шалости им порой прощаются. По недомыслию которые.

– Приятно слышать. Но только я-то здесь при чем?

– Так ведь вы, глубокоуважаемый Кирилл Петрович, беспроволочный телеграф и открыли. Во всяком случае, я очень на это надеюсь.

– Надеяться, конечно, я вам запретить не могу.

– Только у вас имеется, пусть и относительная, свобода проведения научных разработок. Все остальные работают по планам сверху, и у них просто нет возможности хоть что-нибудь сделать вне плана. А у вас есть.

– А воду в вино я не превращаю? Мертвых не воскрешаю?

– Не надо, Кирилл Петрович. Сейчас сюда прибудет парочка экспертов с Земли, и, думаю, они найдут в вашей лаборатории нечто любопытное.

– Вы смеете…

– Еще как смею.

– А если не найдут? Искать заведомо несуществующую вещь… И не подбросишь. Да любой ученый просто высмеет саму идею. Беспроволочный телеграф, надо же… – Академик рассмеялся. Слабо и неубедительно.

– Я ведь не маститых старцев в эксперты взял, Кирилл Петрович. Выпускников Петроградского политехнического, альма-матер. Ребята молодые, глаза не зашорены. Найдут.

– Когда найдут, тогда и поговорим.

– Тогда поздно будет, Кирилл Петрович. Люди ведь гибнут.

– Не понял, о чем вы?

– Кирилл Петрович, как вы думаете, почему англичане опубликовали сообщение о Свотре? Из человеколюбия? Вы, я понимаю, движимы самыми высокими чувствами. Английские ученые на станции Берд, возможно, тоже. Год назад вы виделись с ними, говорили, делились идеями и беспроволочный телеграф открыли, похоже, одновременно. Примеров параллельных открытий в науке тьма. Ломоносов – Лавуазье, Бойль – Мариотт, Уатт – Ползунов, Черепанов – Стеффенсон. Леонидов и мистер Икс. Так вот, вас, как человека интеллигентного, совестливого, просто честного, гибель людей возмутила. Вы сообщили об этом англичанам. Те – в Лондон. Появилась публикация. А дальше – что?

– Что? – переспросил Леонидов.

– Сообщению-то цена – грош. Источник не указан, значит – поклеп, навет.

– Но ведь…

– Но ведь люди погибли, это вы хотели сказать? Совершенно верно. И поэтому источник информации начали искать. Прежде всего допросили людей на Пулковской станции перемещения. Двенадцать человек запишите на свой счет, Кирилл Петрович. На очереди – отбывшие с Марса за последний год. Затем придет черед живущих здесь. Всех, от последнего поселенца до первого вожака. Вы что, действительно думаете, что в Департаменте будут интеллектуальные загадки решать, что да как? Метода простая – допрос расширяющимися кругами. Тысячу человек сломать? Сломают столько, сколько сочтут нужным.