Второй шанс для Элии - Марина Николаевна Александрова

воспылал любовью ко мне. Меня отдали во враждебную страну, чтобы окончательно не разориться после войны. Единственное, разве что присутствие Фирса в моей жизни могло с натяжкой претендовать на явление феи-волшебницы, если конечно допустить, что она будет вполне себе пьющая, страдающая импульсивными перееданиями и зависимая от азартных игр. Но, чудеса на то и чудеса, чтоб нас поражать своей изобретательностью! И, даже Фирс в балетной пачке в блёстках и с волшебной палочкой смотрелся бы куда реалистичнее, чем выживание в ледяном море, чудесное спасение и возвращение к любимому сыну.

— Это чудо! — всё же выдала я, понимая, что надо дать реакцию и порадоваться за брательника. — Слава всем богам! — провозгласила я, осеняя свой лоб святым знаменьем и за одно фигуры Оре и Леяри.

Жалко священного пепла не было, а то как на службе в дни рождения богов бросила бы в их самодовольные рожи.

— Идём есть, а то с этим выбросом силы ты что-то совсем исхудал, — беря брата за руку потянула я его к выходу из комнаты, — госпожа Вьер расстроится, если увидит тебя таким.

Том лишь улыбнулся и кивнул, принимая мою руку. На его запястьях уже красовались сдерживающие магию кожаные браслеты.

На выходе из медблока я обернулась, чтобы вновь взглянуть на брата с сестрой, которые продолжали молчаливо улыбаться, излучая доброжелательность. Жуткая парочка.

Я ненавидела людей, которые пытались по делу и без казаться добрыми пуськами! Я их боялась. Эти приклеенные улыбки что-то бередили в моей памяти, что я и сама не могла вспомнить, но руки против воли сжимались в кулаки и я испытывала болезненное желание выбить из них эти искусственные ужимки, чтобы взглянуть на них настоящих.

— Пакеда, — махнула я рукой ещё раз смерив парочку взглядом и потащила братца за собой. — Не нравится мне всё это, — шипела я себе под нос.

— Что именно? — поинтересовался Том.

Посмотрев на прибывающего в стране неомрачённого счастья, парень казался таким довольным и умиротворённым, что мне стало жаль влезать со своим скепсисом. Поэтому я лишь покачала головой и сказала:

— Самое главное, что тётя жива, — впервые открыто признавая наше родство, тепло улыбнулась я.

* * *

— Двое из трёх готовы, — сказал Оре, опускаясь на кушетку в медблоке, — есть соображения относительно Элии?

Леяри лишь недовольно поджала губы, прежде, чем на них расцвела новая улыбка. Для кого угодно это могло показаться ничего не значащим жестом, но для Оре это была чуть ли не истерика в исполнении сестры. Она никогда не показывала своего истинного отношения к окружающим, всегда предпочитая маску добродетельной снисходительности. В такие моменты он задумывался над тем, как вышло, что прибытием Леи в Башню они начали общаться? Ведь ещё совсем недавно терпеть не могли друг друга…

— Я сказала Зейну, что с ней нужно действовать жёстче, — пробормотала она, садясь за стол у окна и положив руку на предплечье брата. — Он ответил, что готов ждать, но травмировать никого из них не станет, — губы сестры слегка подрагивали и Оре понимал, что она в ярости. Но вот вопрос о том, почему они вновь общаются каким-то непостижимым образом просто растворился в его голове, не оставив и следа.

— Что тебя так бесит? — прямо спросил он в надежде поймать на её лице ещё одну правдивую реакцию.

Но не тут-то было. Леяри почувствовала его интерес и тут же взяла себя в руки.

— Я трачу своё время, а такое ощущение, что для вас троих — это всё шутки.

На самом деле девушке было с некоторых пор плевать на пробуждение крови у «подопытных», как она называла троих отщепенцев. Соглашаясь принять участие в проекте, она рассчитывала обратить внимания на себя вполне конкретного аршваи рам, чтобы он осознал, что она не просто красивая и знатного происхождения. Зейн должен был увидеть её способности, понять, как она подходит ему, ощутить желание не просто работать с ней… Демоны! Он должен был хотеть её! Она идеальная пара для такого, как он! Только слепой дурак не способен этого понять!

И, что⁈ Что по итогу⁈

С силой сжав челюсти, она вспомнила отголоски эмоций, которые уловила вчера стоило перед ними появиться этой неотёсанной, совершенно невменяемой Элии Изэр! Она почувствовала флёр его желания! Острое, пряное, обжигающее… Это та реакция, которую любой уважающий себя аршваи рам должен был испытывать, глядя на неё! Это она идеальна! Она лучшая!

— Да ты в ярости⁈ — не скрывая смешливых интонаций в голосе, констатировал очевидное Оре. — Потрясающе, — хмыкнул он, когда Леяри устремила полыхающий гневом взгляд на брата.

— Пошёл вон! — рыкнула она.

Брат не заставил её повторять дважды. Конечно, всё происходящее его забавляло и Леяри знала почему. Оре всегда её недолюбливал за её магию, за то, что она во многом превосходила его. Во всяком случае, девушка верила, что причина в этом. Несмотря на то, что сейчас она корректировала его отношение, но не могла разом всё изменить. Слишком резкие перемены могли вызвать отторжение в реакциях организма.

Второй день подряд она думала о том, что не оставит всё так просто. Она никогда не проигрывает, тем более какой-то… Ни одного культурного слова не подобрать!

— Добрый день, рами вэй Рам Руи, — раздалось с порога и Леяри подняла взгляд, привычно надевая любимую маску «добродушия».

— Ох, Реймар, доброго дня, как твоё самочувствие? — пролепетала она, разглядывая обритого на лысо парня, у которого судя по виду его головы началось сильное шелушение и зуд от не проходящей сыпи.

— Как видите не очень, — пожал он плечами. — Отец сказал, что сегодня должно быть готово средство от этого, — указал он пальцем на свою голову.

Состав средства, которое применила Бешеная Эль, как между собой стали называть студенты Элию, был таким забористым, что сама Леяри не смогла подобрать нечто, что было бы способно полностью восстановить кожный покров, не говоря о волосах. Отцу Реймара пришлось серьёзно раскошелиться на экспериментальную разработку и надеяться на чудо.

Леяри уже собиралась достать ему нужную баночку, которую сегодня доставили из центральной алхимической лаборатории, как почувствовала целый букет ярких эмоций: нетерпение, желание, жадность, гнев, ярость… Некто стоящий за дверью отчаянно желал, чтобы Леяри отлучилась для того, чтобы взять средство и этот кто-то смог бы войти, поговорить, убедить, получить желаемое! Нужно спешить! Время… от времени теперь зависит всё…

Леяри была эмпатом. Мысли читать она не умела, но иногда мысли так смешивались с эмоциями, что было несложно догадаться, о чем думает тот или иной человек или аршваи рам.

— Прости, я его оставила в комнате преподавателя. Дашь