Зябрики в собственном соку или бесконечная история - Константин Константинович Костин

— Не, это я от… этих… услышал…

Ну, придумывай быстрее — от кого.

— От геологов.

От каких еще, к чертям, геологов? Что им в джунглях делать?

— А что они в джунглях делали?

Берген, ты смерти моей хочешь?

— Проездом.

С крыши на чердак! Талган же на границе находится, куда им там было ехать⁈

— Понятно… — по лицу Бергена было видно, что он ничего не понял, но, кажется, решил, что с этими придуманными «геологами» какая-то смутная история. Возможно, они и не геологи вовсе были… Ладно, хоть не спросил, что мы там, в Талгане, поём…

— А что вы там, в Талгане, поете?

Ааа!!! Да что ж это такое?!!

— Я была навеселе

И летала на метле

Хоть сама не верю я

В эти суеверия.

Берген заржал:

— А про пиво — другие слова помнишь? У меня гитара есть, можно будет потом в комнате сыграть.

— Ну, если припомню…

— Никакого пива!

Ну, конечно. Свинка услышала про какой-то непорядок и решила вмешаться. Не дай бог это не в меру активное существо станет нашей старостой, вот поплачем тогда… А если она еще и в общежитие живет…

— У вас послезавтра экзамен по химии, а вы напиваться собираетесь!

— А куда же нам идти?

— Вы — в Афосине! В музеи, в театры, в библиотеки! А вам бы только глаза заливать!

— Простите, девушка…

— Я не девушка…! — огрызнулась Свинка — и покраснела, как свекла.

— Это ваше личное дело…

Свинка побурела, следом за ней побурел Берген, изо всех сил старающийся не улыбаться.

— … а как вас зовут?

— Я с незнакомыми не знакомлюсь.

— Как вы тогда знакомыми обзаводитесь? Впрочем, неважно? Нам ведь все равно так или иначе вместе учиться и знакомиться все равно придется. Вот я, например, Ершан, это — Берген, а вы…?

— Ланита, — все же выдавила из себя Свинка.

Ланита. Отлично. Это полное имя или сокращенное? И как его сокращать? Лана? Нита? Лора? В русском языке сокращение имен — весьма нетривиальная задача и с налета не всегда догадаешься, что Евгения — это Женя, а Александр — Шура.

— Ланита, почему ты так переживаешь за нашу нравственность?

— Потому что, во-первых, я не хочу учиться вместе с… — она остановилась, подыскивая подходящее слово.

— Алкоголиками? — дал я подсказку.

— Пьяницами? — подключился Берген.

— Хулиганами и тунеядцами?

— Людьми, которые безответственно подходят к процессу обучения. А еще вы комсовцы… вы же комсовцы?

— Да,- сказал Берген.

— Нет, — сказал я. Потому что понятия не имел, кто такие комсовцы. Вернее, я, конечно, подозревал, что это — здешний аналог комсомола, но, во-первых, уверенности у меня не было, а во-вторых — в документах, которые я попятил у настоящего Ершана не было членского билета или каких иных следов того, что он состоит в комсомоле… космоболе… тьфу, как это здесь называется?… комсе, вот. Интересно, как это расшифровывается?

— Как — нет? — Свинка-Ланита округлила глаза. Отчего вовсе не стала похожа на анимешную девочку, как можно было бы предположить. Потому что таких… пухленьких анимешных девочек не бывает. Или я таких не знаю.

— Как это нет? Ты должен непременно вступить в каэсэм!

О как. Каэсэм. Коммунистический Союз Молодежи, надо полагать.

— Когда это мы перешли на ты?

— Нам же все равно так или иначе вместе учиться.

Не понял. Это меня сейчас подкололи, что ли? Это же мои слова!

— Я пока не считаю себя достойным…

— Ну, — Ланита скривилась и осмотрела меня от сапог, начищенных, между прочим, до зеленой тюбетейки на голове, — пока я тоже не знаю, можно ли считать тебя достойным… пивохлеб. Я в нашем классе была комсоргом[5], поэтому обязательно поставлю вопрос на общем собрании[6] о необходимости доведения первокурсников-некомсовцев до уровня вступления в каэсэм.

После чего Ланита гордо задрала свой курносый пятачок и прошествовала мимо нас с Бергеном по коридору. Потом обернулась и добила меня парфянской стрелой[7]:

— А ты, Ершан, будешь на моем личном контроле.

Быть незаметным и не выделяться, говоришь…

[1] В 1950‑х была создана трёхступенчатая система поступления абитуриентов в вузы. Все они были поделены на три категории: принимавшиеся без экзаменов (отличники и закончившие школу с золотой медалью), принимавшиеся без конкурса, если сдавали вступительные экзамены (отслужившие в армии или на флоте) и принимавшиеся на основе конкурса по итогам экзаменов (все остальные).

[2] Башлык — остроконечный капюшон, входящий в состав казачьей формы, в непогоду надевающийся поверх шапки, а в хорошую — обматываемый вокруг шеи на манер шарфа.

[3] Кубанка — низкая папаха с красным донцем, входила в состав формы кубанских казаков.

[4] Мугам — название азебрайджанских народных песен.

[5] Комсорг — комсомольский организатор, руководитель первичной комсомольской организации (класса и т.п.). Избирался на общем собрании.

[6] Общее собрание — высший орган управления первичной комсомольской организацией.

[7] Парфянская стрела — крылатое выражение, означающее последние слова перед уходом, как правило, добивающие и без того морально уничтоженного противника. Вот как сейчас, например.

Глава 38

Пиво я пить с ребятами не стал. Вернее, выпил кружку, чтобы поддержать компанию, и отвалил. Потому что мне нужно, пока у меня есть деньги, нужно приобрести себе одежонку. Если вы помните, на мне сейчас: шикарные сапоги, выменянные на кроссовки, украденные на пляже штаны, стащенная на стройке старая куртка и клетчатая рубашка — единственно, что я честно купил на раниманском рынке. За 30 рублей. И больше — ничего. Трусы — одна штука, портянки — одна пара. А их, между прочим, нужно, как бы, стирать и менять. И я не о портянках. Хотя и те тоже нужно стирать, а не просто в угол ставить.

В активе у меня сейчас семьсот пятьдесят рублей: двести пятьдесят за анемометр… тьфу, барометр-анероид, пятьсот — за люстру, двести с копейками — от букиниста, за книжки. И если вам показалось, что я обсчитался — вам показалось. Двести рублей двумя серовато-розовыми купюрами с портретом мрачного товарища Афосина, похожего немного на доктора Айболита, если бы тот носил костюмы с галстуком, так вот, эти две купюры я сразу же отложил и припрятал. На черный день. В надежде, что эти двести рублей в черный день