Позывной «Минус» 2 - Валерий Камнев

за откровенность. Если хотите говорить, то пожалуйста, я готов, но с вашей стороны ожидаю того же самого. Ведь вы даже не собирались плыть на этом судне? Просто вам захотелось узнать, бывал ли я в Америке недавно?

— Да, — тихо сказала женщина. — Я не собиралась в Америку. Когда-то меня приглашали туда, но мой сын был мал и я не могла его оставить. С тех пор прошло много лет. Я намеренно ввела вас в заблуждение! Вы довольны таким ответом⁈ — её глаза сверкнули.

— Вполне, — кивнул Серёга. — В таком случае и я должен вам сказать, что никакой диверсии не было. Корабль просто очень спешил и налетел на айсберг. Вот и всё. И я рад, что вас не было на борту.

— Но откуда вы знали? — голос выражал явное недоверие. — Ведь вы так убеждённо говорили об этом! Вы знали наверняка, что катастрофа произойдёт! Откуда⁈

Минус нахмурился. Он уже много раз пожалел о том разговоре. К Матильде Серёга не испытывал симпатий, но промолчать не выйдет. Он проговорил негромко:

— Я скажу, но только вам. Пообещайте, что наш разговор останется в тайне от всех.

— Хорошо, — балерина легко кивнула. — Я обещаю.

— Иногда я знаю, что должно случиться, — Минус пожал плечами. — Просто знаю и всё. Очень трудно объяснить. Может вам покажется это глупым, но я не лгу.

— Вы умеете предвидеть будущее? — Матильда заинтересованно и недоверчиво уставилась на него.

— Иногда, — Серёга усмехнулся. — Но если вы спросите, что случится со мной сегодня вечером, то я не знаю.

Балерина очень сомневалась, но не могла понять, зачем англичанам скрывать диверсию и принимать на себя всю ответственность за катастрофу. Глядя на лицо парня, Кшесинская вдруг уверилась, что он не врёт. Матильда хорошо разбиралась в людях. Она покачала головой:

— Но почему вы не предупредили компанию? Вы могли спасти пассажиров!

— А кто бы мне поверил? — Минус развёл руками. — Даже вы не поверили бы мне, если бы не убедились после крушения. Никто не воспринял бы мои слова всерьёз.

— Но вы даже не попытались!

— Не попытался. Может быть и зря. Но теперь этого не изменить.

Матильда едва кивнула. Её фигура напряглась, что-то обдумывая, и Серёга понял, что эта женщина суеверна. Она поверила ему. Кшесинская тихо заговорила:

— У вас необычный дар. Я слышала о людях, способных предсказать будущее, но не вполне доверяла таким историям. Скажите, а вы можете предвидеть судьбу определённого человека?

— Я бы не назвал это «даром», — Минус печально усмехнулся. — Очень неприятно знать о том, что должно случиться, но не иметь возможности на это повлиять.

— Вы говорите о корабле?

— Нет, — хмуро произнёс Серёга. — Не о нём. Меня мало волнует этот пароход. Я говорю о катастрофе, которая случится с нашей страной. Вот, что меня по-настоящему беспокоит. Но я не могу на это повлиять. Я пробовал, но мои возможности ограничены.

— Расскажите! — Матильда явно заинтересовалась. — Будьте уверены, наша беседа останется в тайне.

— Хорошо, — Минус тяжело вздохнул. — Я знаю, что очень скоро случится мировая война. Потом революция и гражданская война. Может вы и не поверите, но я не ошибаюсь. Это должно произойти. Очень скоро.

— Как скоро? — голос балерины дрогнул.

— В четырнадцатом году, в Сараево, серб застрелит Франца-Фердинанда, наследника австрийского престола. Мы вступим в войну с Германией.

— Мы проиграем войну?

— Не совсем. Во время неё в тылу устроят революцию и развалят страну. В феврале семнадцатого года. В октябре большевики возьмут власть и сбросят Временное правительство.

— Большевики?

— Да, — кивнул Минус. — Именно они.

Матильда молча смотрела на него. Серёга неохотно сказал:

— Я не сумасшедший. Можете мне не верить, но я не вру.

— Я верю вам, — балерина взяла бокал, но тут же поставила его, волнуясь. — Я не считаю вас сумасшедшим. Но если большевики возьмут власть, то что станет с Его Величеством? — добавила она почти неслышно.

— Я скажу, — Минус скривился. — Но не обманите меня. Никому не проболтайтесь о нашем разговоре. Я не желаю такой судьбы Государю. Я просто знаю её. Императора с семьёй убьют. В подвале Ипатьевского дома, в Екатеринбурге.

Выражение ужаса застыло на лице Матильды. Она неловко дёрнулась и недопитый бокал упал на столик. По белоснежной скатерти растеклось красное пятно.

— Дурная примета, — тихо произнесла женщина.

— Возможно, — кивнул Минус.

— Скажите, а вы знаете, что меня ждёт?

О судьбе Кшесинской Серёга не имел ни малейшего понятия. Он немного помедлил и заговорил:

— В вашем Петербургском доме будет музей революции.

Балерина ошарашенно покачала головой.

— А я? Что случится со мной?

— Не знаю, — честно признался Серёга. — Я правда не знаю.

Кшесинская не поверила ему. Она решила, что её судьба ужасна, и потому парень не стал рассказывать. Если уж Ники убьют, то её точно не ждёт ничего хорошего. Женщина легко привстала из-за стола.

— Составьте мне компанию, — её голос стал ласковым. — Я не хочу смотреть на это пятно, — она кивнула головой на стол. — Мне делается дурно. Проводите меня.

Аллеи парка были освещены, но Кшесинская взяла Минуса под руку. Они молча гуляли, пока не оказались на морском берегу. Там, неподалёку от пристани, находилась скамья с высокой кованой спинкой. Балерина направилась к ней:

— Неужели, это нельзя изменить?

— Не знаю, — Серёга пожал плечами. — Я стараюсь изо всех сил, но у меня мало возможностей.

— Пётр Аркадьевич знает об этом? — спросила она негромко.

— Нет, — ответил Серёга. — Об этом знаете только вы. Даже моя жена не в курсе. Я никому не рассказал. Столыпину говорить бесполезно. Он всё равно не поверит.

— А он… — Кшесинская замялась. — Что случится с ним?

— Его должны были убить в Киевском театре.

— Но не убили? Вы помогли ему?

— Да, — неохотно сказал Минус. — Я помог ему, хоть он меня терпеть не может. Но без него нельзя.

— Нельзя, — уверенно кивнула женщина. — Он самый сильный из министров. Он подавил революцию. Но ведь если вам удалось предотвратить его убийство, то судьбу можно изменить!

— Наверное, — Серёга пожал плечами.