Господин следователь 10 - Евгений Васильевич Шалашов

В столовой, которая еще и моя гостиная, полно девчонок. Анька же говорила, что их немного? Показалось, что здесь их штук сто.

Барышни, пусть и скромно, но пытались познакомиться. Я кивал, понимая, что все равно не запомню — которая Муся, а кто здесь Настя и Катя. Тем более, что Катей оказалось две, а еще, среди девчонок оказалась и Анна. Эту запомню, со своей Анькой не перепутаю — крупная девочка, с круглыми щечками.

Нет, девчонок поменьше, про сто это мне с перепуга показалось. И спиртным не пахло. Гора с плеч. А то я уже себя накрутил — явятся родители, предъявят претензии. Спаивание несовершеннолетних и прочее. Забываю, что в этом возрасте можно повеселиться и без спиртного.

Чтобы не смущать уже поевших девчонок, пошел на кухню, где Аня занималась своими старыми обязанностями — вытаскивала из печки горшок со щами.

Считается, что щами нужно обедать, но я могу ими и обедать, и ужинать.

— Давай я здесь поем, — предложил я, надеясь, что у девчонок проснется совесть и они догадаются, что пора расходится. Куда годится, чтобы хозяин на кухне ел, словно бедный родственник? Как же.

— Тетя Таня щи вкусные наварила, — сообщила Аня, выставляя миску и выливая в нее поварешку щей. Вздохнула. — Пожалуй, получше, чем у меня.

— Не забывай, сколько лет Татьяна варит, а сколько ты, — утешил я девчонку. — Тем более, что на самом-то деле твои щи замечательные. Беги к девчонкам, сметану я сам в состоянии положить.

Щи мне позволили съесть в одиночестве, а потом вытащили в гостиную, усадили за стол, налили чаю, положили пару конфет. Пирожные, похоже, гимназистки уже слопали, но хоть что-то.

Приятно, конечно, когда за тобой ухаживает столько красивых девчонок, но где-то имеется подвох. Наверняка начнут вопросы задавать — а трудно ли писать рассказы? И что я хочу поведать читателю и чему научить?

— Ваня, у девочек для тебя подарок есть, — сообщила Анька таинственным шепотом.

— А что за подарок? — полюбопытствовал я.

— Тебе понравится, — пообещала сестренка, потом кивнула. — Муся, неси!

Одна из барышень — худенькая, с большими глазами и с темными, слегка вьющимися волосами, гордая своей ролью, под смех остальных девчонок вручила мне коробку.

Ух ты! Фарфоровая фигурка козы, стоящей на задних лапах, то есть, ногах, одетой в старинный гусарский мундир, да еще и с саблей. Кивера нет, но зачем кивер, если на голове рога? Стоп, если в мундире и с саблей, это не коза, а козел. Ладно, пусть козлик.

Перевернув фигурку, увидел клеймо — лосиная морда, повернутая в профиль. А кто это?

— Приказчик сказал — Гарднера отыскали, — сказала барышня по имени Муся. — Козлику почти сто лет.

Про завод Гарднера я не только слышал, но однажды протирал тарелки и чашки с изображением орденов. Это когда в музее подрабатывал. Не знал, что он еще и фигурки животных выпускал, да еще и в такой легкомысленной манере. Думал — лепили всякие «орденские» сервизы. Интересно, гусары не обиделись за козлика?

— Здорово! — восхитился я, потом забеспокоился. — Не слишком дорого для вас? Что родители скажут?

— Ваня, мы по полтинничку сбросились. Не бойся — родители у девочек знают, не сердятся, — успокоила меня Анька. Потом, посмотрев на меня так, как смотрит Кузьма, если собирается что-то попросить (а не дашь — так сам заберет!), спросила: — А ты же взаправду нам сегодня споешь? Девочки давно мечтают тебя послушать. Я и гитару от Елены Георгиевны принесла.

Вот ведь, нахальная деточка. Но коли козу такую подарили — придется отрабатывать. Понял, в чем здесь подвох. Гимназисткам, видите ли, мое пение захотелось послушать. Вишь, глазенки-то навострили. Ждут. Нельзя обманывать ожидания детей, значит, спою.

Я выставил табурет на середину комнаты, сел, начал проверять — настроены ли струны, спросил:

— А что мы с вами петь станем?

— Про первоклассника! — предложила Аня-вторая и запела густым басом: Нагружать все больше нас, стали почему-то!

— А лучше — про гимназистку, — заспорила с ней Муся.

Мнения девчонок разделились, поэтому, в опасении, чтобы они не поссорились, я решил взять инициативу на себя. Нужно бы что-то школьное, но если спою «Школьный вальс» — не поймут.

— Барышни, есть песня, которая мне очень нравится. Возможно, вы ее даже знаете? Если да — подпевайте.

Понятно, что девчонки не знают.

— Вычислить путь звезды

И развести сады,

И укротить тайфун

— Все может магия.

Есть у меня диплом,

Только вот дело в том,

Что всемогущий маг

Лишь на бумаге я.

Девчонки песни не знали, но очень скоро самозабвенно подпевали припев:

— Даром преподаватели

Время со мною тратили.

Даром со мною мучился

Самый искусный маг. Да, да, да!

Мудрых преподавателей

Слушал я невнимательно.

Все, что ни задавали мне,

Делал я кое как[1].

Думаю, завтра-послезавтра песня про волшебника-недоучку разлетится по всему городу, охватит все наши учебные заведения, а через месяц-другой начнет гулять по матушке Руси. Пусть гуляет, станет народной.

Для волшебника-недоучки одной лишь гитары мало — нужны и духовые инструменты, но, уж как сумел. А теперь пусть барышни послушают песню, которую я очень люблю.

— Призрачно всё в этом мире бушующем,

Есть только миг, за него и держись.

Есть только миг между прошлым и будущим,

Именно он называется жизнь!

Вечный покой сердце вряд ли обрадует,

Вечный покой — для седых пирамид.

А для звезды, что сорвалась и падает,

Есть только миг, ослепительный миг [2].

Пел и играл я еще час, а то и полтора. Исполнил и «У природы нет плохой погоды», и «Песенку первоклассника», и своего любимого Булата Шалвовича не забыл — и про солдатика, и про капли датского короля, и про убитую маркитантку.

Я бы, конечно, много чего мог спеть, да вот беда — не станешь петь песни, в которых имеются какие-то анахронизмы, не соответствующие нынешнему времени. Пришлось выкручиваться. Гумилев с его изысканным жирафом на озере Чад у барышень восторгов не вызвал. А мне-то Николай Степанович всегда нравился. Визбора можно девчонкам спеть. Нет, не стоит. Спою «Милая моя, солнышко лесное» — а я ее еще Леночке не пел. Может, что-то из Боярского? Едва не спел про «зеленоглазое такси», но вовремя вспомнилась другая песня. Видимо, по