Последний шанс - Полина Ром

-- Рассветное время полёта до судна – сорок две минуты.

-- В каком состоянии корабль-матка? – тут все, вместе с командиром, затаили дыхание, ожидая ответа.

-- На таком расстоянии я не могу определить состояние судна. Но я могу вывести на экран и увеличить изображение, – ответила Сирин.

-- Выводи.

Только сейчас, в первый раз, колонисты внимательно рассматривали тот корабль, что доставил их на Резард. В космосе размеры терялись и понять насколько велико судно было бы сложно, но Сирин наложила на фотографию масштабную сетку и Макс даже присвистнул, оценив размеры:

-- В длину получается больше десяти километров! В жизни не поверю, что там внутри уничтожено всё! Думаю, братцы, совсем не зря мы затеяли эту поездку. Даже если не обнаружим ещё шлюпки – сможем найти что-то другое, возможно – не менее полезное.

-- Не сглазь! -- суеверно и нервно потребовал Александр и даже машинально поискал взглядом что-нибудь деревянное -- постучать.

Мужчины сгрудились за спинками двух первых кресел, рассматривая голографическое изображение: гигантскую неровную глыбу астероида, в которую и был впечатан корабль. Со стороны он смотрелся как обычный, очень неровный, угловатый вытянутый камень, в центральной части которого была почти треугольная дыра от которой в разные стороны змеились четыре тонкие трещины.

-- Сирин, ты сможешь на месте оценить степень риска для нас и выбрать наиболее безопасное место для вылазки?

Глава 55

Чем ближе шлюпка подлетала к кораблю-матке, тем больше понимали земляне масштаб катастрофы. Та самая дыра, которая выглядела треугольным пятнышком, в реальности оказалась просто гигантской. Пожалуй, длина в каждой стороне разлома была в пару сотен метров.

Одетые в скафандры колонисты тревожно вглядывались в месиво обломков и покорёженного металла, сквозь которое медленно продвигалась их капсула. Сирин вела шлюпку крайне неторопливо и наверняка рассчитывала траектории полёта с недоступной людям точностью, но нет-нет да и касался борта шлюпки какой-нибудь застывший обломок. От прикосновения он получал часть кинетической энергии шлюпки и, в свою очередь, начинал медленно двигаться сам. Так что в лучах прожектора казалось, что мёртвое царство начинает медленно оживать.

Скафандры были достаточно лёгкими и удобными, но, перед тем как выпустить людей, Сирин медленно и методично повторила инструкцию, напомнив, что время пребывания в них ограничено, а когда они покинут шлюпку – связи с ней не будет.

Связь в скафандрах тоже действовала с ограничениями. Сирин не рекомендовала им отлетать друг от друга дальше, чем на четыре-пять километров. Зато в любой момент каждый из колонистов мог вызвать на внутреннюю поверхность шлема схему строения корабля-матки. По предположениям Сирин, у отсеков, расположенных ближе к условному носу корабля, было достаточно много шансов уцелеть.

Сам корабль-матка в этой схеме был прорисован тревожным красным цветом, но та часть, которая могла уцелеть, чуть светилась мягким голубым. У землян была цель, но до неё ещё следовало добраться, а для этого требовалось преодолеть расстояние больше километра.

Разделяться на этих гигантских просторах было жутковато, и потому решили идти все рядом, чтобы не потеряться. Сирин медленно стравила воздух, который замерзал в вакууме, прямо на глазах осыпаясь мелкой морозной пылью, и, наконец, овальная дверь распахнулась, выпуская людей.

***

Сама шлюпка надёжно крепилась на куске какого-то уцелевшего сплетения балок и проводов. Магнитные подошвы скафандров прилипали к полу, а на случай необходимости сменить в вакууме направление скафандры были оборудованы импульсными движками, способными самостоятельно рассчитать нужную траекторию и силу импульсов. Всё это было усвоено из лекций Сирин, но всё равно, только оказавшись на корабле, земляне смогли оценить степень авантюризма этой идеи.

Судя по всему, жутко было всем, и Татьяна не удивилась, когда Костя потянул за трос, соединяющий в цепочку всех землян и крепящийся к поясу, и немного неуклюже взял её за руку. Она была даже благодарна за эту его предусмотрительность: так казалось надёжнее. А Игорь, чтобы немного разрядить гнетущую атмосферу, сказал:

– Знаешь, Макс, может, со стороны и это и выглядело бы несколько неприлично…но я, если честно, тоже не отказался бы взяться за чью-то руку. Ты как на это смотришь?

В общем для всех эфире послышались смешки и хмыканье. И всем чуть-чуть полегчало...

Витой столб балок и проводов, к которому крепилась шлюпка, был не полностью оторван от основного корпуса судна, и под ногами у землян находилось что-то вроде вздыбленной полосы металлизированного пластика, ставшего хрупким в холоде космоса. При каждом шаге от этого условного пола отрывались крошечные кусочки тёмного цвета, и за идущей четверкой клубился явственно видимый след. Шли они вглубь так, чтобы луч прожектора Сирин светил им в спины.

***

Татьяна чувствовала, как давит на нервы эта мёртвая громада, это сплетение неработающей электроники и обломков, но, ощущая поддержку от находившихся рядом людей, пусть и с трудом, постепенно выравнивала дыхание и успокаивалась.

Очень мешал освоиться резкий свет: в этом мире не существовало никаких полутонов или полутеней. Всё, на что падал луч налобного фонарика, было ярко освещено, но все тени были почти непроглядно чёрными и очень контрастными.

Чем глубже они забирались, попав в какой-то коридор, тем целее выглядело всё вокруг, и земляне уже несколько раз проходили мимо расположенных по обе стороны коридора закрытых дверей, которые снаружи казались целыми.

Они почти всё время перебрасывались короткими фразами, чтобы не давать гнетущей тишине этого взорванного мира давить на психику.

– Смотри, опять целая дверь…

– Ага… И вот там ещё пара…

– А вот этот желоб у стены, он похож на тот, что был в коридоре, который вёл к прогулочному парку.

К сожалению, схема корабля, которую дала Сирин, была не слишком детализирована, и указаны на ней были только основные помещения корабля. Так что точного своего местоположения колонисты не знали. Но то, что, если не считать поблескивающих пятен изморози на стенах, полу и потолке, всё остальное вокруг уже казалось практически целым – очень обнадёживало…

В космосе теряется не только расстояние, но и время. Однако Татьяна вздрогнула, когда механический голос сообщил, что время пребывания в космосе составляет один час. Почти одновременно такие голоса прозвучали и в шлемах остальных.

– Дурацкая система! – выругался Игорь. – Почему нельзя просто сказать, на сколько часов осталось кислорода?

– Не злись, может быть, нельзя сказать потому, что запас воздуха мы расходуем с разной скоростью. Чем