Откровение - Виктор Майер

— Или ты не хотел убегать? — Ферлат, похоже, твёрдо собрался получить ответ на интересующий его вопрос.

— А ты весьма настойчив, друг! — ухмыльнувшись, отозвался эзотерик.

— Просто мне непонятна твоя странная привязанность к этим грубым невежам.

— По крайней мере, у них есть вполне определённая задача. Они не дикие грабители и не кровожадные убийцы.

— Но ведь ты рассказывал, как они уничтожили довольно много людей, в том числе и твоих сородичей, а тебя самого лишили свободы. Учитывая эти обстоятельства, мне кажется удивительным, что ты их оправдываешь.

— Человеческий разум слишком слаб, и своими мыслями мы не способны постичь даже малую толику хитросплетений сложных линий судьбы, ведущих к какому-нибудь событию в нашей жизни. То, что поначалу видится нам незначительным или в корне неправильным, может в будущем привести к неожиданно благоприятному результату. Разве мог я подумать в тот момент, когда воины Тедеклия убивали моих соплеменников, что это станет началом освобождения всех народов ковчега от угрозы истребления и порабощения?

— Ты хочешь сказать, что твои друзья погибли ради великой мечты?

— Нет. Это не совсем правильная интерпретация моих слов. Их смерть была лишь одним из первых шагов к ней. Сами того не осознавая, они пожертвовали собой только с одной целью: жестокая расправа над ними должна была спровоцировать мой страх.

— Для меня это звучит как-то туманно, — обронил, нахмурившись, старейшина. — Будь добр, поясни!

— Именно страх заставил меня отбросить идеалы родного племени и согласиться служить Братству. Будучи Предсказателем, я в то же время оставался всего лишь ничтожным рабом, но это, казалось бы, унизительное положение всё-таки в результате позволило мне войти в доверие к вождю и склонить его к Святой Миссии.

— Однако изначально это ведь не было в твоих планах…

— В первое время у меня вообще не было никаких планов, — рассмеялся Шасгат. — Как раз это я и пытаюсь тебе втолковать. Мы не знаем, как наши поступки влияют на судьбу.

— Скорее, судьба влияет на наши поступки.

— Вот видишь, ты уже говоришь почти так же, как и я.

— У меня хороший учитель, — усмехнулся в свою очередь Ферлат.

— Мне нравится твой юмор. Не мне учить тебя, командор. Твои знания огромны.

— Ты прав только в том, что касается навигации и астрономии. Даже если я действительно стану твоим учеником, ментальные сферы мироздания всё равно останутся для меня загадкой. Да и возраст у меня уже немалый, чтобы учиться чему-то, что кардинальным образом отличается от моих представлений.

— Пусть каждый из нас занимается своим делом, и тогда мы достигнем желаемого эффекта.

— И Тедеклий?

— И он тоже… Благодаря ему и его людям, мы благополучно дойдём до рулевой рубки. Они обеспечат нашу безопасность и в пути, и на месте.

— Там опасно? Что ты видел своим внутренним оком?

— Я не заметил в рубке каких-нибудь людей, но моё видение было кратковременным, поэтому не стоит сильно полагаться на то, что там не окажется потенциальных врагов.

— В таком случае только бойцы Главного Брата смогут защитить нас. Мы, экипаж, не являемся воинами и не способны к насилию.

— В этом вы похожи на нас, эзотериков, и всем нам придётся смириться с грубостью братьев. Они же, по сути, стали нашими хранителями.

— Хранителями, которых мы боимся…

— Уверен, что это только временное явление. Даже сам Тедеклий уже не тот человек, кем был ещё совсем недавно. Страстное стремление осуществить Святую Миссию изменило его в лучшую сторону.

— Наверняка в этом есть и твоя заслуга.

— Спасибо за положительную оценку моих усилий, и за то, что поверил мне в тот день, когда Братство вторглось на вашу землю!

— Хочу тебе кое в чём признаться, — вздохнув, промолвил седовласый старик и погладил рукой свою длинную бороду. — Мы знали, что это когда-нибудь обязательно произойдёт.

— О чём ты? — изумлённо спросил эзотерик.

— Ты помнишь, как я сказал Тедеклию, что мы уже много десятков лет живём в нашем отсеке?

— Конечно, я ведь тогда стоял рядом с вами.

— Так вот, это была ложь. Мне кажется, что пришла пора посвятить тебя в историю моего племени… На самом деле мой народ пришёл к Горе у Озера несколько веков назад. Нашему вынужденному исходу на Новые Земли предшествовали трагические обстоятельства. В ту далёкую эпоху экипаж был достаточно сильным племенем, не столь многочисленным, как, к примеру, биологи, но вполне могущественным для того, чтобы уверенно чувствовать себя на просторах звездолёта и в случае необходимости защищать свою независимость…

— В этом я вижу определённую иронию судьбы, — неожиданно перебил его Шасгат. — Эзотерики и Братство Божественной Истины также когда-то являлись влиятельными народами, а теперь от них остались лишь небольшие группы бродяг, вынужденных бороться за своё существование, причём у меня практически нет никакой уверенности в том, что мои ещё оставшиеся в живых сородичи успешно справятся с этой задачей. Порой мне становится смешно при мысли, что наш жалкий отряд состоит из уцелевших представителей трёх некогда великих племён: Братства, экипажа и эзотериков.

— Ты весьма критичен в отношении нашей экспедиции, — упрекнул друга командор. — Тебе она в самом деле представляется «жалкой»?

— Я никоим образом не принижаю значение экспедиции, но вот её состав кажется мне несколько странным.

— «Несколько» — это ещё слабо сказано, — с доброжелательной улыбкой подметил старейшина, — но, может быть, так даже лучше. У всех нас имеются не только недостатки, но и положительные качества, а также особые таланты, без которых было бы трудно достичь поставленной цели.

— Да, каждому из нас определена своя роль в этой иллюзорной пьесе, что зовётся «Жизнь», и мы по мере своих возможностей стараемся прилежно её играть… Вот, посмотри хотя бы на того молодого мужчину, кто сидит ближе всех к нам во внешнем кругу братьев, — Предсказатель кивком головы указал на пухлого, невысокого послушника с круглым лицом и раскосыми глазами, — его имя — Талгат, и ему в последнее время отведена роль моего охранника и надзирателя, а до него эту «доблестную» обязанность неустанно выполнял Хасан, пока его не убили дикари. Это, между прочим, ещё один ответ на твой недавний вопрос о том, почему я не сбежал от братьев.

— Такое объяснение звучит для меня намного доступнее и убедительнее, чем все твои философские рассуждения о перипетиях судьбы и её власти над нами, — смеясь, воскликнул Ферлат.

— Помимо сакральных факторов, у всякого судьбоносного действия имеются и совершенно заурядные причины… Ладно, прости меня за то, что я прервал твой рассказ. Мне не терпится услышать его продолжение.

— Хорошо… На чём я