Шарлатан - Квинтус Номен

бумагу не проси, скоро к тебе специальные люди приедут, со специальными тетрадями, ты в них все нарисуешь и им потом свои рисунки отдашь. И никому об этом не рассказывай, хорошо? Да, а про ракеты ты откуда узнал?

— Не помню, вроде в цехе, где управляющие системы для самолетиков паяют, кто-то говорил, что и ракетчики такие же себе хотят. Но я уже тогда говорил, что для ракет они не годятся!

— Ты больше про это ни с кем не говори, ладно? Потому что это — военная тайна. Ты такую книжку читал?

— Читал. Ладно, не буду больше ни с кем говорить. А с Вовкой Чугуновым можно? Ему же такие системы управления на сельсинах тоже могут пригодиться… да и делать их, скорее всего, у нас в Ворсме на генераторном заводе…

— Вова! Я же сказал: никому об этом не рассказывай! Мы потом решим, кому можно будет об этом знать… и тебе отдельно сообщим. Договорились?

— Договорились, никому не скажу. А когда ваши дядьки приедут? Я хотел, пока время есть, в душ еще залезть: дома-то у нас такого вообще нет! Хоть попробую…

— Скоро приедут, а в душ ты после того, как все им нарисуешь, залезешь. Ну все, родителям от меня потом отдельный привет передавай…

Честно говоря, про систему управления на сельсинах я только краем уха слышал, на курсе электротехники, когда в институте еще учился. И тогда же преподаватель говорил, что подобные схемы вроде на первых советских ПТУР ставили — и когда Сталин позвонил, у меня в голове такая схема и представилась. В самых общих чертах представилась, а уж рассчитать ее параметры я точно не сумел бы — но ведь в стране специалисты-то уже точно были! Ведь их вроде в СССР как раз перед войной и придумали — вот пусть теперь специалисты эти и управление в ракетам рассчитывают. Ведь и ёжику понятно, что шестилетний мальчика такое рассчитать не способен.

Обещанные Сталиным дядьки пришли уже через полчаса, только из троих дядек две оказались тетеньками. И одна принесла мне в подарок махровое полотенце большое, два куска какого-то душистого мыла — так что душ я после их ухода принял с огромным удовольствием. Ну а вечером мы с Вовкой отправились на поезде домой, причем слегка обалдевший Вовка в своем планшете еще и благодарность от товарища Сталина моим родителям вез. Наверняка Иосиф Виссарионович решил, что не поверят они тому, что им сам товарищ Сталин привет велел передать, и на бумаге им благодарность написал. «За воспитание замечательного сына» — и бумагу эту родители повесили в рамке на стену в своей комнате. На самом деле повесила благодарность баба Настя, в красном углу, рядом со своими иконами, но надеюсь, если Иосиф Виссарионович об этом узнает, то не обидится…

Наверняка не обидится, ведь не просто же так ЦК комсомола выпустил постановление и превращении районного журнальчика для дошкольников и младших школьников во всесоюзный. Причем если бы комсомольцы это сами бы придумали, то наверняка и название бы сменили — а фигу, журнал так и остался «Юным шарлатаном». И «главного редактора» комсомольцы не поменяли, а вот Маринку Чугунову перевели на должность уже третьего секретаря обкома, и в этой должности за издание журнала (всесоюзного, но уже в горьковской типографии печатающегося, на Варварке — то есть на улице Фигнер, но улицу так вообще никто не называл) именно она и отвечала. Только уже не в одно лицо: у нее для этого был организован специальный отдел, в котором человек пять постоянно работало, да еще «привлеченных специалистов» она могла «привлекать» почти без ограничений. И Маринка переехала в Горький, ей выделили отдельную квартиру в старинном доме на площади Ромена Роллана. И телефон в доме поставили — а перед самым Новым годом телефон (причем «прямой горьковский номер») поставили и в Кишкино. У нас в доме: нужно же «главному редактору» всесоюзного журнала его всесоюзно редактировать. Впрочем, городские (то есть горьковские) телефонисты к вопросу подошли «комплексно»: линия же всяко через Ворсму проходила, и там (в Ворсме) поставили отдельную «мини-телефонную станцию», благодаря которой восемь каналов телефонной связи, ведущих из Горького, распределялись («добавочными номерами», причем тоже набираемыми с помощью диска телефона) на почти четыре десятка телефонов в самой Ворсме и окрестных деревнях и селах. Так что в Кишкино телефонов стало два (один у тетки Наталью образовался), в Грудцино парочка телефонов появилась, и даже до Ворвани один добрался: мало ли, вдруг нужно будет срочно врача из города вызвать. На самом деле у тетки Натальи два номера телефонов было: один — ей, как «начальнику», другой — как бы «на Кишкинском отделении почты». Но номеров-то было два, а вот аппарат стоял только один: не было в стране лишних телефонных аппаратов…

Впрочем, звонить уже с конца января можно было по обеим номерам: я для «почты» сделал отдельный аппарат, попроще, без номеронабирателя. Сам целиком сделал (с помощью старших школьников, один бы точно не справился), из деревяшек, проволоки, бумаги и консервных банок. Когда я был совсем маленьким (то есть в «другой жизни когда был), мне родители купили забавную игрушку производства ГДР, такой незатейливый 'электрический конструктор», из деталек которого можно было собрать и телеграф (не печатающий, сигнал от ключа нужно было на слух принимать), и телефон. Микрофон в конструкторе был угольный (я его, естественно, разобрал, и потом вся квартира была покрыта мелкой графитовой пылью, а я с неделю спал на животе), а динамик был с простой металлической мембраной. Вот что-то подобное я и сейчас изготовил (изучив параметры телефонной линии по описанию у журнале). Ну да, катушку для динамика мне все же инженер с генераторного рассчитал — но сделал я ее собственными руками. И звонок сам сделал, так что когда на номер поступал сигнал, слышно было прекрасно. Только голос собеседника слышно было все же слабовато, но хоть так — а в школе поднялся ажиотаж на предмет «телефонизации всей деревни». Пользы конечно, от ажиотажа было немного, все же конструкция предполагала прямую проводную связь отдельно с каждый аппаратом — но «конструкторскую мысль» школьников это сильно подтолкнуло вперед. А на «почте» (то есть в сенях теткинастиной избы) чтобы позвонить куда-то, ее аппарат с номеронабирателем на время на вторую линию переключали…

А в школе вообще от «энтузиазма и ажиотажа» стало аж дышать трудно: Надюха очень сильно школьников сориентировала на помощь стране и узе в ноябре дети своими