Шарлатан - Квинтус Номен

руками (несмотря, что на праздник морозы перевалили за пятнадцать градусов) воздвигли целых четыре курятника. Больших, в них школьники решили и червяков «прям на месте» для кур разводить, правда пока с самими курами было еще не очень: половину кур в «старом» курятнике (а их было десятка два) посадили цыплят высиживать и первые только как раз в январе и вылупились. А к весне ожидалось еще десятка три-четыре будущих несушек — но оставшиеся куры нестись-то продолжили! Их, правда, сажать на гнезда никто и не предполагал, все же пока курица цыплят высиживает, она больше яйца не несет, а продукт этот в рационе интерната явно лишним не казался. Но тут я вспомнил прекрасную повесть Носова (вроде еще не написанную), своими словами ее ребятам пересказал — и началось! «Инкубаторов» на лампочках было сразу устроено три штуки (просто больше градусников не нашли), ребята распределили между собой ночные дежурства. Надюха мне пообещала страшные кары за то, что «дети заниматься приходят сонные и ничего не понимают» — но другие учителя (их уже в школе четверо стало) решили, что дело-то хорошее, а для «сонных» можно и дополнительные занятия организовать. И ни один человек в деревне даже не подумал, что я мог вообще фигню спороть: товарищ Сталин-то за кого попало родителей в личном письме благодарить не станет!

Впрочем, в то, что я в состоянии придумывать не фигню, все они убедились еще при постройке курятников: в мороз-то крайне сложно кирпичи цементным раствором скреплять, и даже на извести из класть почти невозможно. А на балаганы для защиты стройки от мороза в школе (и вообще в деревне) досок просто не было. Поэтому я поговорил с дядей Алексеем, он немного «доработал» старые кирпичные прессы — и теперь их них стали выходить кирпичи в стиле «лего», то есть я углублениями и «шипами». И вот их этих-то кирпичей, необожженных, курятники-то и складывались, причем безо всякого цемента, просто между кирпичами насыпали немного гашеной извести (в расчете, что «со временем схватится»). Стены получились устойчивыми, так как клали их «в четыре кирпича» чтобы перевязка между рядами попрочнее получалась, да и стройка шла очень быстро. А теперь эти строения (изнутри уже после того, как в них и печки затопились, промазанные дополнительно глиной чтобы щели замазать) просто «ждали своих жителей». И уже поселенные там червяки их ждали, ведь кормить их предполагалось в том числе и грязной соломой из подстилки для кур.

А школьники ждали, когда через двадцать один день из «инкубаторов» вылупятся драгоценные цыплята. И пятнадцатого января, в день, когда столбик термометра опустился до минут тридцати, из первого «инкубатора» раздался столь долгожданный писк…

Конечно, Надюха немедленно сообщила об этом Маринке, та так же немедленно приказала (именно приказала!) мне написать всю технологию высиживания цыплят в коробках из-под обуви для распространения этой информации в следующем номере «Шарлатана». Я, само собой, в телефонном разговоре высказал Маринке все, что я об этом приказе думаю. Но вовсе не потому, что мне не хотелось, чтобы школьники в СССР не стали цыплят в коробках разводить, просто мне как-то вообще не до того стало. И она, между прочим, об этом узнала еще раньше меня — но после обмена любезностями я пообещал «заметку про нашего мальчика» ей в город привезти уже на днях. То есть вообще через день в воскресенье, так как именно в воскресенье меня все равно вызвали в город. Лично товарищ Киреев вызвал…

Глава 19

С Маринкой я пособачился исключительно с устатку: ночью жутко не выспался, а она позвонила как только я все же приготовился лечь и доспать. Поезд из Москвы ехал неспешно, и, хотя нам достались места в купейном вагоне, соседями у нас оказались два летчика-перегонщика как раз с двадцать первого завода, и они аж до Владимира громко обсуждали, как неправильно воюют летчики на фронте и как бы они сами фашисту показали кузькину мать, если бы их на фронт отпустили. На просьбы Вовки заткнуться они не реагировали (были в изрядном подпитии) и даже его обзывали всячески (причем слово «штафирка» было самым, что ли, вежливым). Но когда его они окончательно достали, он сообщил, что выполнить их тайные желания и уже завтра днем они отправятся на фронт — и только после этого в купе настала тишина. Но уснуть у меня получилось уже во втором часу, а в Горький поезд пришел в половине шестого утра, а затем еще два с лишним часа я до дому добирался — так что Маринка позвонила в самый нужный для получения словесных люлей момент. Впрочем, я и сам сообразил, что слегка погорячился, ситуацию ей объяснил — и она вроде бы не обиделась. Точнее, решила не обижаться, и мы договорились, что я ей в воскресенье новый материал для журнала занесу.

Родители (особенно мать) уже «привыкли» к тому, что меня в разные места постоянно вызывают и даже не особо возражали против моих отлучек — однако одного в город все же не отпускали. То есть в Ворсму мне самостоятельно мотаться уже разрешалось, а вот в Горький уже нет. Поэтому в город я поехал в сопровождении Надюхи: в воскресенье в школе все же был выходной, а она хотела что-то там в городе для школы купить. То есть я точно знал что: чернила, и меня удивляло лишь то, что эти почти черные брусочки свободно продавались в любом книжном магазине областного центра, причем безо всяких карточек и по «довоенной» цене — но вот в других городах их в продаже не было. Не завозили, хотя и груз вроде невелик, и спрос приличный — однако от родни односельчан было известно, что эти чернила свободно продаются еще только в Арзамасе. Правда, иногда их «централизованно» в школы присылали, но наша, которая «школа-интернат», почему-то мимо централизованного распределения пролетела.

Самое забавное, что этот факт вообще никого не волновал: всегда же хоть кто-то из деревни или города в большие города ездил, и купить там десяток крошечных брусочков труда, конечно, не составляло. Теоретически, однако в Ичалках, например, в школе писали «самодельными» чернилами на основе «печного лака». И было непонятно: то ли тамошним лень сорок верст до Арзамасе ехать, то ли они этих довольно вонючих чернил столько запасли, что покупать «заводские» просто смысла не видят. И я думаю, что основной является именно вторая причина: в селе уже достраивали ГЭС на Пьяне и местные постоянно в