Шарлатан - Квинтус Номен

Отдельно написал (сам когда-то где-то читал), что курицы-леггорны, если их держать в клетках отдельно от петухов, все равно яйца нести будут, причем сразу «диетические», и яиц у них получится гораздо больше, а так же указал, что эти куры сами цыплят высиживать не желают — так что если их разводить, то инкубатор — это наше всё. Леггорны в деревнях уже точно водились, я про них даже читал в какой-то газете — и не особенно удивился, когда уже в четверг Маринка позвонила и сказала, что на каком-то горьковском заводе уже приступили в производству этой «автоматики». А позвонила она не для того, чтобы похвастаться, а чтобы предупредить: с этого завода ко мне едет «за советами» целая делегация…

Ну да, в военное время только делегации в деревню и посылать. На самом деле ко мне приехали два мужичка — один инженер-технолог и один рабочий (вроде бы мастер цеха), и приехали они чтобы «уточнить, как к заполненной маслом трубе приварить сильфон». В общем, посидели, поржали, чаю попили, я мужикам даже по кабачку в дорогу подарил — а они пообещали, что когда придумают как все это сделать, обязательно в редакцию журнала сообщить чтобы и в других местах могли столь нужные приборы легко делать. Когда они уехали, я снова Маринке позвонил и попросил больше ко мне зазря людей не присылать: есть же телефон, в конце-то концов! А она в ответ сказала, что не хотела, чтобы меня постоянно по телефону дергали и вообще она не думала, что народ с завода в такую даль сорвется…

Ну да, вы с этими мужиками, пока чай пили, прикинули: весь «автомат» в производстве обойдется (вместе с релюхами, вилкой электрической и патроном для лампочки) рублей в семьдесят, максимум в девяносто, а десяток яиц уже дороже: тут кто угодно сорвался бы, и даже куда подальше бы сорвался. Но женская логика — она такая женская, мне ее пока что осилить не удалось. Впрочем, Маринка пообещала, что больше ко мне никого присылать не будет, а просто позвонить предложит, и никто даже не догадается, что звонит в далекую деревню: номера-то у наших телефонов городские!

Нам не дано предугадать как слово наше отзовется. И уж тем более не дано предугадать, чем отзовутся мелкие подарки добрым людям. А еще я понял, наконец, вещь, которая мне покоя не давала в прошлой жизни. То есть не то, чтобы я постоянно об этом думал, но если в какой-то книжке писали или в передаче говорили о том, что какой-то колхозник подарил армии танк или самолет, мне было совершенно непонятно, где этот колхозник столько денег нашел. А оказалось, что ничего непонятного в этом не было: очень одинокая коровка, дающая мужику в день хотя бы литров двенадцать молока, приносила ему (если молоко на рынке продавать) шестьсот рублей в день, и при этом и сам мужик без молока не оставался. Конечно, мужик этот мог молоко свое не на рынок везти и там продавать его по шестьдесят рублей за литр, а в заготконтору какого-нибудь ОРСа сдать по два рубля — но в заготконторе он за сданное получал промтовары по строго довоенным ценам, причем довольно много где мог и выбирать, что ему больше хочется — так что за пару буквально месяцев он свой дом вполне себе превращал в «полную чашу», так что в основном продукт шел именно на рынок. И если мужик этот вкалывал как раб на плантациях, то на танк он мог заработать вообще за пару месяцев…

И мужики вкалывали, а так же вкалывали и бабы, и дети. А когда они все выяснили, что мое «слово» реально удваивает укосы и удои, то отзыв получился более чем заметный. Не знаю уж, как в других местах, а во всем Павловском районе, да и в Богородском тоже почти в каждом доме и червяков разводили, и — благодаря червякам — кур завелось по два-три десятка. Ну да, цены на рынке это заметно так подсократило, как на яйца, так и на курятину. А попутно и свинина с говядиной прилично подешевели, и картошка — последняя проиграла ценовую войну с кабачками. Не то чтобы всухую проиграла, но процентов пятнадцать цены кабачки у нее отъели. Что, впрочем, на количестве «подарочных» танков и самолетов вообще не сказалось: той же картошки на рынке стало тоже гораздо больше.

Но это было «отзывом на слова», а вот подаренные горьковским заводчанам свежие кабачки (ага, в феврале, когда на дворе температура выше минус десяти не поднималась) отозвались куда как интереснее. Я-то из просто в теплицу свою пригласил, там пару кабачков сорвал. И их удивило не то, что кабачки в теплице растут (все же тепло, светло — чего бы им не расти-то), а тому, что они вообще завязались при полном отсутствии каких-либо пчел. Ну я им и рассказал, что кабачок — он, зараза такая, тепло очень любит, но если температура падает до плюс пятнадцати, то он все же еще не замерзает. Но при этом (видимо, сообразив, что с пчелками скоро будет совсем худо) он переходит на самоопыление. И что я раз в два-три дня устраиваю в теплице нужную для этого самоопыления прохладу. Но это дело времени много отнимает, а вот если на таком же сильфоном градуснике сделать автоматику, которая по утрам будет отопление отключать, чтобы в теплице получилось пятнадцать градусов на часок, то было бы вообще счастье и кабачковый рай. И, оказалось, мужики эти слова запомнили. А так как они работали на заводе, который какие-то автоматические приборы выпускал, то еще и не забыли про это.

Я ведь им еще что-то про автоматические отопительные котлы рассказать успел. То есть рассказал, что если к котлу для маленькой электростанции такую автоматику присобачить, то вот тогда… И рассказал, чем такой колет, собственно, и топить можно. То есть много я им всякого наговорил — а у них ведь и головы в наличии имелись с мозгами, и руки…

Февральский номер «Юного шарлатана» вышел вообще без моего малейшего участия. И в нем на первой странице (на отдельном вкладыше, приклеенном к этой странице) появилась самая настоящая реклама, в которой предлагалось колхозникам всего за две сотни яиц получить в заготконторе (пока что только