Чёрные скрижали - Павел Сергеевич Комарницкий

Взгляд гостя стал жёстким.

— Я, возможно, огорчу вас, Алексей Львович, но вынужден сообщить — никаких законов у вас нет. То есть абсолютно.

— Не понял…

— Закон становится законом, если четыре пятых населения проголосовало за него, и никак иначе. Закон един для всех. Любой закон, из которого сделано одно исключение, становится просто правилом. А правила дело добровольное, соблюдать их или нет, каждый решает сам.

— Необычная трактовка, — теперь Холмесов тоже смотрел без светских улыбочек. — Однако вопрос мой остался.

Зрачки гостя чуть расширились, чем-то здорово напомнив вдруг пистолетные дула.

— Ваши предложения? Конкретно.

— Пока рано о предложениях. Мне хотелось бы уяснить, до какой черты вам можно доверять, — Алексей чуть улыбнулся. — Можете ли вы меня, к примеру, взять и шлёпнуть? Просто и без затей. Вот конкретно вы.

Эльдар отпил кофе.

— На прямой вопрос — прямой ответ. При определённом раскладе — вполне.

— Гм… Спасибо за прямоту.

— Всегда пожалуйста.

— А Туи?

— А она нет. Всё тот же Кодекс Чести и Права. Ваше любопытство удовлетворено?

— Пока не совсем. Логику того, что случилось с Иваном Николаичем, я понять могу. Как и изъятие из моего сейфа папки с делом. Но сторож?..

— Вам его жалко?

— Он человек. Уж какой есть, но разве ваш Кодекс разрешает отнимать жизнь походя?

— Смотря какую. Но мы отвлеклись. А если я скажу, что тот полусумасшедший старик скончался совершенно самостоятельно, вы мне поверите?

— Гм… — Холмесов покрутил головой. — Это значительно меняет дело.

— Это абсолютно ничего не меняет. Но у вас на уме вертится ещё один вопрос, насчёт библиотекарши.

— Зачем так сложно? Она же мучается страшно.

Его глаза смотрят пронзительно.

— А зачем ей понадобилось дело о диффамации? Ведь не поленилась, пробилась к высокому начальству.

Пауза.

— У вас в языке имеется такое понятие, «епитимия». Соразмерное вине наказание.

— М-да… — Алексей отхлебнул кофе, уже начавший остывать. — И это навсегда?

— Отнюдь. Через тридцать девять суток таймер внедрённой в её сознание психоматрицы сработает, и однажды утречком ваша дорогая Нина Андреевна проснётся ясная и свежая, но имени своего покуда не помнящая. Ещё спустя какое-то время истает психоблокада, и память начнёт проявляться. Может, через пару месяцев, может, через три…

Он улыбнулся.

— Только претензии и россказни женщины, побывавшей пришелицей со звёзд по имени Исилиэль, уже никто всерьёз принимать не будет.

Холмесов вновь отпил кофе.

— Погоди-ка… так, значит, и Иван Николаевич?..

— Совершенно верно.

— Спасибо, — совершенно искренне сказал Алексей.

— Всегда пожалуйста.

Гость залпом допил остывший кофе.

— Ладно, мне пора. Рад, что снял камень с твоей истерзанной души.

…

— …Подождии, туут ньепоньятно. Чтоо знаачьит «проофессионаальный споортсмьеен»? Нье хоочьешь лии тии сказаать, чтоо оон всью жиизнь тоолько пиинайет мьячиик?

Нет, на сей раз переводчик в лице Туилиндэ отнюдь не требовался. Все участники дискуссии, включая мужчин, щеголяли «серёжками-говорёшками», как окрестила кибер-переводчики та девочка. И, честное слово, гораздо удобнее было бы пользоваться толмачом, мелькнула у Дениса лихорадочная мысль. Это ж красота — пока-то переводчик выслушает вопрос, пока сформулирует его в форме, удобной адресату… и с ответом то же самое… А тут прямо-таки перекрестный допрос какой-то. И ладно бы спросили про погоду там, или ещё чего-нить нейтральное… а то что ни вопрос, то бритва… Вообще-то вопросы насчёт погоды на Земле, «как добрались» и «как здесь нравится» тоже имели место, но только в самом начале беседы, пока опустошался богатый стол. А как дошли до десерта… Но и то уже хорошо, что при вести о скоро грядущей кончине гостей от старости взрослые эльдар не ударяются в истерический рёв, это да…

— … Подождии, йя нье поньялаа. То йесть поньятноо, чтоо льюбоовь, даа. Ноо каак вьи нааходьите паару?

— Ну как, как… — Изя, похоже, решила держать фронт до конца, поскольку от мужиков тут явно мало толку, одно растеряннно-смущённое хмыканье и мямленье. — Вот он меня в лесу нашёл. Я там сидела… эээ… неглиже и заряжалась жизненной энергией.

— Вии договорьилиись о встрьечье в лесуу? — дочь бабушки прабабушки Туилиндэ, поименованная коротко «азора» и выглядевшая при том едва ли не ровесницей Изольды, кажется, даже остроконечными ушками слегка шевелила от неподдельного интереса.

— Да нет же! Разве Туи не рассказывала?

— Онаа вообщьее скрыытнайя, нашаа Туи, — азора засмеялась. — Рааскажии саама!

Помедлив секунду, Изя принялась излагать героическую эпопею собственного спасения. Денису оставалось только крякать и крутить головой. То есть он уже вполне успел усвоить, что стеснительность любимой свойственна примерно в той же мере, как рыбам водобоязнь, но всё-таки…

И вдруг за столом стало тихо.

— Поодождьии… оньии хоотьели соовокупьиться с тообой всье вмьесте?!

— Ну да, — наконец-то краска смущения пробила дорогу к ланитам девушки.

— Бьеез твойегоо соогласийя?!!

Изя вздохнула.

— Без.

На этой планете нет мух, промелькнула в голове у Дениса дикая мысль. Если бы тут в округе была хоть одна муха, её непременно было бы слышно…

Туилиндэ вдруг заговорила резким, отрывистым голосом. Её речь была довольно длительной, однако некоторое действие возымела — во всяком случае сидящие за столом родственники перестали походить на музей восковых фигур.

— Проошу проощенийя, но мнье поора, — первой поднялась азора. — Спаасьибоо, биило очьень иинтерьесно!

— И нам, собственно, уже пора, — Туилиндэ вставала из-за стола. — Ребята, выдвигаемся. Гравилёт вызывать не станем, позволим себе маленькую роскошь. Скажите все дружно «спасибо!»

Мама Туи заговорила было, но дочь лишь резко мотнула головой, так, что звякнули подвески серёжек.

Снаружи царил полуденный зной — за время рандеву солнышко изрядно поднялось и теперь вовсю жарило Бессмертную Землю. Ведь сутки на Аоли уже далеко не столь длинны, как на более дальних спутниках Эвитара, вспомнил Денис краткую вводную лекцию.

— В круг! — отрывисто приказала Туилиндэ, остановившись на дальнем краю лужайки, и все поспешно подчинились. — Стёпа, обними меня за талию. Закрыли все глаза!

Коротко полыхнула вспышка, и тут же вторая. В ушах заломило так, что Изя невольно вскрикнула.

— Всё, можно открывать ваши ясные очи.

Местность, куда забросил путников волшебный телепорт, разительно отличалась от ухоженных равнинных джунглей-парков, таящих под своей сенью дворцы планового посёлка. Вокруг расстилался горный лес, перевитый лианами. Если и этот пейзаж искусственный, мелькнула в голове Дениса очередная посторонняя мысль, то архитектор всего этого попросту гениален.

— Нет, Денис Аркадьевич, — усмехнулась Туи, — этот лес почти дикий. Почти, поскольку наиболее опасные представители фауны и флоры тут всё-таки выбиты.

— Охренеть… — похоже, сие выражение за время вояжа вросло в художника, как «аллахакбар» в моджахеда. Действительно, вид на горную страну со скального выступа, на котором стоял Ладнев, мог привести в восторг даже робота. Особенно впечатлял водопад, рушащийся в бездонную пропасть.

— Как я