Пресвитерианцы. Четвертый берег - Василий Кленин

Часть кавалерии завязла в ближнем бою, некоторые развернули лошадей для повторного чарджа, но основная масса потекла в тыл бригандам. Туда, где Псы спешно катили беззащитные пушки. Лучники Шаперонова полка, спасая канониров, перенесли всё внимание на конницу, но стрелы не наносили тем серьезного ущерба. По счастью, к этому времени к закипающей битве приблизился Гото Арита. И теперь уже бургундские рыцари подставили противнику свои бок и тыл.

Конечно, атака Самураев и нормандцев не была внезапной. На ровном поле ничего внезапного не сотворить…

«Почти» — поправил сам себя Наполеон, вспомнив спрятанные шапероновцами пушки.

В общем, пресвитерианскую кавалерию видели. Но изменить план действия тысяч воинов в горячке боя трудно. Кто-то видел врага и пытался развернуться ему навстречу. Но другие видели совсем близких ненавистных Псов-канониров. И хотели только одного: уничтожить гадов и захватить эти страшные пресвитерианские пушки. Третьи же просто завязли в массе конских и людских тел, не видели ничего, смутно слышали приказы и лишь озирались в поисках врага.

У Самураев впереди разреженным строем ехали пистолетные роты. Уже вблизи от врага они разряжали в него свое оружие, после чего натягивали поводья и пропускали мимо себя копейщиков. Последние, конечно, не смогли нанести сокрушительный удар в рыцарском стиле, но и им противостоял не ровный несокрушимый строй.

Завязалась конная рубка, к которой присоединились и нормандские рыцари. Если на момент столкновения бургиньонов было заметно больше, то с каждой секундой это преимущество заметно таяло.

— Сиятельный, смотрите! — взволнованно выкрикнул один из адъютантов.

Черная туча расползалась по полю слева. Видимо, герцог Филипп решил, что неправильно использовать лишь часть своей кавалерии, тогда как враг ввел уже всю. Огромная кавалерийская масса — три или четыре тысячи навскидку — на правом фланге бургундцев неспешно потянулась вперед. Они не стали бросаться на Шаперонов полк, а двинулись дугой, намереваясь опрокинуть левый фланг Пресвитерианцев, лишенный защиты, как конницы, так и артиллерии.

Увы, враги еще плохо понимали возможности своих противников. Наполеон отдал несколько приказов, и к тому времени, когда рыцари, жандармы и кутильеры Филиппа перешли с шага на рысь, три батареи легких пушек перевели в деревеньку и даже сумели поставить так, чтобы они легко могли бить по врагу в упор, оставаясь под защитой домов, заборов, баррикад. Насыпи усилили несколькими ротами Головорезов (конечно же, неуёмный О отправился руководить ими лично!). А еще щитоносный полк бригады Звезды из второй линии получил приказ развернуться и ждать неизбежного.

Ударив во фланг, бургиньоны ожидаемо наткнулись на барикады в деревеньке. Пару раз они пытались ломиться верхом, но меткий огонь Женихов, гранаты Головорезов и картечный дождь Псов резко проредили их. Около тысячи всадников спешились и предприняли атаку уже на своих двоих, а остальная масса решила зайти врагу в тыл. Вторых принял уже готовый к обороне строй щитоносной пехоты. Этот полк не имел таких длинных пик, как шапероновцы, но к противостоянию кавалерии они тоже готовились. На командном пункте решили, что угрозы окружения справа не предвидится и решили послать на помощь Звезде полк Шао.

Честно говоря, Наполеона эта атака не сильно волновала. Его Армия была готова биться даже в полном окружении. Он пристально смотрел на Шаперонов полк. Бандиты пытались отступать к своим, но в силу того, что в их правый фланг впились всадники Филиппа, тот почти завяз на месте. А левый фланг спокойно себе отходил! И получалось, что бриганды выгибались небольшой дугой. Он как бы разворачивался поперек линии битвы.

И точно также разворачивалась бургундская пехота, словно, пёс впившаяся в шапероновцев. Генерал предугадал этот невольный маневр на самой его заре — и, повинуясь его приказу, второй мушкетерский полк неспешно двинулся вперед. Дуболомы шли без криков, барабанов и труб, так что шли неровно, строй гнуло и косило. Но это мелочи. Зато они несильно привлекали к себе внимание. Из-за кровавого рубилова в центре, герцог и его командиры вообще ничего не заметят, а враги в центре слишком заняты.

Поначалу второй мушкетерский двигался очень медленно, но через 500–600 шагов стремительно ускорился. Хван Сан повел вперед и первый с третьим полки, чтобы не оставлять Дуболомов второго без прикрытия. Рядом шли и немногие оставшиеся в центре пушки, которые тоже не имело смысла оставлять позади.

Каракольная стрельба Дуболомов просто снесла ближайшие группы бургундцев. Те кинулись было в атаку, но новые и новые шеренги мушкетеров укладывали наемную пехоту на месте. Ответная стрельба имела мизерный эффект, а справа стал наседать воспрянувший духом Шаперонов полк. Увидев, что подходят еще два полка огнестрельщиков, пехота в центре кинулась отступать в беспорядке, получая вдогонку новые порции свинца. На севере заревели трубы; боеспособные всадники справа постарались оторваться от Самураев и вернуться на исходные позиции. Гото Арита мог удержать своих от преследования, а вот нормандские союзники даже не пытались подумать. Не слыша никаких сигналов, они сели на хвост бургиньонам и гнали их до тех пор, пока не получили мощный залп уже вражеских пушек. Сразу стремительно поумнели и ринулись к своим… Те, кто был в состоянии это сделать.

Последними ушли на север всадники Филиппа, атаковавшие левый фланг Пресвитерианцев. Измученная оборонительная боем пехота даже не попыталась их преследовать. Бургундские рыцари, отходя, рискнули было напасть на мушкетеров, но наткнулись на плотный штыковой строй, а потом еще и получили залп в бок, причем, от больших полевых пушек.

— Да уж, — протянул Наполеон, когда стало ясно, что оба войска разделились окончательно и замерли, зализывая раны.

Выманить бургиньонов к себе не получилось совершенно. Наоборот, большая часть Армии Пресвитерианцев оказалась на полторы тысячи шагов ближе к врагу. Практически на дистанции пушечной стрельбы. Герцог Филипп ввел в бой не менее восьми тысяч человек, нигде его отряды не добились успеха, а кое-где совершенно разбиты. Более того, в строй вернулось ненамного больше половины. Потери Пресвитерианцев еще неизвестны, носовершенно ясно, что они меньше в разы.

Пользуясь пассивностью врага, Наполеон решил не спешить. Бой занял полтора китайских часа, вечер уже недалеко, но до темноты времени хватает. Все полки собрали своих раненых, добили раненых врагов, с тылов подтянулись полки второй линии и все пушки. Героев дня — шапероновцев — наоборот отправили в тыл, на заслуженный отдых. А потом генерал отдал приказ: общее наступление!

Мушкетеры, гренадеры, егеря, щитоносцы, всадники — все (!) одной сплошной линией, которая с трудом, но превысила фронт бургундцев, двинулись в лобовую (очень медленную!) атаку. И в какой-то момент