Слияние - Инди Видум

— Все равно мимо тя проходить будем, к воротам-то, — сказал он. — Так смысла нам где-то договариваться встречаться?

Время тоже обговорили. Разумеется, не совсем раннее — по темноте в зону не ходят. Но пока добредем, как раз окончательно рассветет.

Остаток вечера я потратил на подготовку, проверяя все, что требовалось завтра с собой брать. Основное — моя магия — всегда при мне. Но нужно было уложить в ранец запас зелий и контейнеры, в том числе под элементалей.

Утром Валерон рвался идти со мной, но не столько чтобы помочь, а сколько чтобы проверить свой комбинезончик. Сразу выяснилось, что когда происходил уход в бесплотность, комбинезончик оказывался без наполнения и сиротливой кучкой падал на пол. Носить одежду Валерон мог, только когда был видим, что его сразу опечалило.

— Нет в жизни счастья, — грустно сказал он. И с намеком покосился на контейнер, куда я сложил конфеты.

— Петру Аркадьевичу поддержка будет необходима, — сурово сказал Николай Степанович, не купившийся на грустный собачий вид.

— Он с артелью идет, я только так, для небольшой подстраховки, хотел. Со стороны посмотреть.

— В артели нет магов.

— Петя сам маг! — возмутился Валерон. — И получше нынешнего князя Воронова, который ту же Искру хуже развил, чем Петя.

— Не может такого быть, — не поверил Николай Степанович.

— Своими ушами слышал, как этот боров говорил, какой у него уровень Искры. — Валерон выразительно потряс ушами, показывая, что мимо таких замечательных ушей ничего не могло пролететь. — Так что Петя его переплюнул по всем статьям. У него же еще и двойное сродство к Огню, а значит, его искра куда искрее, чем искра князя Воронова.

— Максим Константинович в детстве отличался леностью и желанием проводить дни в праздности, — припомнил Павел Валентинович, — поэтому такая ситуация возможна.

— Петр очень быстро растет в навыках, — вставил свое веское слово Прохоров.

— Так что сможет защититься сам, — решил Валерон. — А то обидно будет, если я свою единственную одежку посею где-то в снежных пустошах.

Про единственную он сказал настолько жалобно, что у обоих старичков глаза увлажнились. Но Прохорова этим было не пронять.

— Валерон, ты ж собака. Собакам ваще одежи не положено, у них своя шуба есть. У тебя вона какая красивая. В купели вымоченная и конфетами отполированная.

— Конфеты влияют только на мой внутренний мир, — зло тявкнул Валерон. — Эх, да что с тобой говорить? Черствый ты человек, Гриша.

— А с тобой иначе нельзя. Сядешь на шею и начнешь командовать. Хотя главный — Петр, а ты — помощник.

— Ладно, обойдусь я без него, рядом с городом и под присмотром деминской артели, — отмахнулся я. — Как правильно сказал Валерон, при мне всегда магия. А еще при мне есть топорик, которым я наловчился орудовать так, как будто это продолжение моей руки. И иду я всего на пару часов. Было бы из-за чего переживать.

От калитки раздался звонок, поэтому я торопливо натянул комбинезон, подхватил ранец и топорик и рванул к выходу, застегиваясь и навешивая на себя все по дороге. Иначе заболтают так, что я напрочь забуду, что ко мне кто-то пришел.

На улицу я вылетел уже полностью одетым и готовым к походу в зону.

— Грят, у тя в доме нынче многолюдно стало? — поинтересовался Василий, когда мы шли к воротам.

— Да там сложно все, — вздохнул я. — Отправить бы старичков из опасного места, но им ехать некуда. И согласны куда-то переезжать только со мной.

— Болтаешь много, Вась, — неодобрительно зыркнул на него Демин. — Че те за дело, кто там у Петра живет?

— Да интересно просто. Все отсюда стремятся уехать, а эти двое, наоборот, приехали. Бессмертные они, че ли?

Демин недовольно шикнул на Василия, но я все равно ответил.

— Не бессмертные, поэтому всегда с ними в доме или я, или Прохоров. Для безопасности, пока отсюда не уедем.

— А когда отсюда уедешь-то?

— Через пару месяцев.

— Мы в Озерный Ключ двинем по весне, — сказал Демин. — Решили пару раз с тобой сходить — и на отдых. Летом-то оно попроще и добычи больше. Седня далеко не пойдем. Вдоль границы пройдемся, покажем, на что внимание обратить-то нужно. Посмотрим, как на лыжах стоишь, а уж в следующий раз подальше пройдем.

— Экскурсия, значит, — усмехнулся я.

Из города мы вышли. Дорога была уже промята санями, а вот за ней уже расстилалась снежная простыня, в паре мест пересеченная следами лыж: возвращались артели след в след, да и в саму зону тоже шли, похоже, друг за дружкой.

У Пети лыжного опыта не было, зато был у меня, правда, к этим лыжам пришлось приноравливаться. Они и были шире, чем оставшиеся в моих воспоминаниях, и воспринимались совсем по-другому. Конкретно у этих были даже магические крепления к ботинкам, не оставляющие на обуви никаких следов.

Егор Ильич воспользовался лыжней, проложенной другой артелью, справедливо решив, что, идя по ней, мы ни на кого серьезного не наткнемся. И все же, войдя в зону, вскоре направление он сменил, и мы пошли параллельно границе зоны.

Стояла тишина. От нас не доносилось ни единого звука, не слышалось и тварей. Зона словно вымерла, укрытая пока еще не слишком толстым снеговым ковром.

Внезапно Матвей свернул в сторону, поддел топориком небольшой бугорок снега, под которым оказалось полупрозрачное растение, больше похожее на кусок льда, чем на что-то живое. Оно так и называлось: пырей ледяной, или ледянка в обиходе. Ингредиент для множества алхимических зелий. Причем не простеньких, а уже продвинутых.

Пырей в одиночку не рос. Мужики сразу стали оглядываться по сторонам и вскоре обнаружили еще четыре кустика. Добыча была не слишком велика, но мы сюда и не за ней сегодня пришли.

Пушистую извивающуюся ленту заметил уже я, хотя белое на белом, прямо скажем, в глаза не бросается. Рубанул я по ней не раздумывая — только ошметки полетели да пасть раскрылась в последнем желании добраться до врага. Пасть там была выдающаяся: само тело тонюсенькое, пока кого не заглотит, а пасть открывалась настолько широко, что рука взрослого мужика запросто пройдет, да еще и откусится при этом по самое плечо — зубищи