Слияние - Инди Видум

— А хоть бы и так, — продолжила Мария Васильевна, хотя предостерегающие взгляды к ней полетели и от отца, и от матери. — Князем должен быть достойный. В роду Вороновых Антон Павлович — самый достойный, и вы меня в обратном не убедите.

— И не собираюсь вас ни в чем убеждать. Я не знаком с Антоном Павловичем, поэтому не могу судить о его моральных качествах. Придется согласиться с вами, что очень достойно пользоваться помощью бабушек в достижении своих целей. Украл не сам — остался с незапятнанной репутацией, хотя ворованное не вернул.

— Он более достоин быть князем, чем Максим Константинович! — выпалила старшая княжна, посмотрев на меня чуть ли не с ненавистью. Неужели была влюблена в бравого офицера, хотя тот был женат?

— Маша, — с холодком в голосе сказала княгиня, — кто более достоин быть князем, решать не тебе. К тому же притязания Антона Павловича не будут поддержаны императором.

— В самом деле? — удивился я. — А как же наличие двух осколков против нуля у его дяди?

— В том-то и дело, Петр Аркадьевич, что Антона Павловича тоже обокрали. Сейчас официально из всех Вороновых только у вас есть осколок.

— Как это обокрали? — удивился я. — После того как из княжеского дома пропали части реликвии, остальные могли бы охранять и получше.

Честно говоря, от того, что приходилось врать и выкручиваться, чувствовал я себя мерзко, пусть и понимал, что мои цели уворовывания осколков в корне отличаются от целей кузена. В первую очередь мне нужно было собрать реликвию, чтобы спасти собственную жизнь. Всяческие преимущества, которые мне давала собранная реликвия, были не столь важны. Я был уверен, что прекрасно проживу и без княжеских прав и обязанностей. Более того, я бы предпочел с ними не сталкиваться вовсе.

— Неизвестно, когда обокрали Антона Павловича, — пояснил князь. — Возможно, в тот же день, что и его дядю.

— То есть он даже не проверил наличие осколков, когда посчитал, что князь из него будет лучше, чем из Максима Константиновича? — удивился я. — Это по меньшей мере странно.

— Ему было не до этого, — безапелляционно бросила Мария Васильевна.

— Торопился занять место дядюшки?

— Сдается мне, Петр Аркадьевич, вы не уловили главного, — раздосадованно бросил Куликов. — Вы сейчас единственный представитель Вороновых, у кого есть осколок реликвии. Вы сами можете претендовать на титул князя.

На самом деле я уже давно понял к чему меня подводят, только пытался сообразить, что именно хотят на этом выиграть сами Куликовы.

— А зачем мне это, Василий Петрович? — удивился я. — Княжество на грани разорения, а у меня ни денег, ни возможностей как-то по-другому ему помочь. Кроме того, еще пару лет — и оно точно так же будет захвачено зоной, как и ваше, уж простите за прямоту.

— Но пара лет у княжества Вороновых еще есть, и за пару лет с зоны можно собрать хорошее состояние, — намекнул Куликов. — Более того, с парой лет вы погорячились, я бы сказал, что оно просуществует минимум лет пять. Как вы понимаете, зона захватывает княжества с разной скоростью, а княжество Вороновых куда больше нашего. Неужели у вас нет желания встать во главе?

— Нет, — ответил я и удостоился пренебрежительного взгляда Марии Васильевны. — У меня нет ни денег, ни другой поддержки, за мной нет силы, понимаете, Василий Петрович? Этот кусок для меня великоват. Меня пытались убить только за владение осколком, а что будет, если я заявлю права на княжество?

— Мы вас поддержим, — уверенно сказал Куликов.

— Но вы же поддержите не просто так. Вам понадобится ответная услуга, — усмехнулся я.

— Вот это уже деловой разговор, — обрадовался князь. — Что касается ответной услуги, то это разговор приватный.

А разговор о захвате княжества может слушать кто угодно?

— Но действовать нужно уже сейчас, чтобы добиться успеха, — продолжил Куликов.

— Мне кажется, сначала нужно дождаться решения императора хотя бы по одному из последних дел, — возразил я. — Быть может, он оставит княжество за последним князем. Строго говоря, осколок — это не реликвия. При наличии у меня в руках действующей реликвии вопрос стоило бы поднимать, но требовать себе титул на основании единственного осколка? Простите, Василий Петрович, это несерьезно. Возможно, пропавшие осколки всплывут где-то позже и дадут возможность заявить о своих притязаниях другому члену семейства Вороновых. Тогда я буду выглядеть очень бледно.

— А вы трусоваты, Петр Аркадьевич, — бросила Мария Васильевна со всем разочарованием, которое смогла изобразить.

Если она рассчитывала, что после этого я начну бить себя пяткой в грудь и вопить, что не трус и не боюсь никого и ничего, то зря.

— Мария Васильевна, я не собираюсь вам ничего доказывать, — улыбнулся я в ответ. — И не собираюсь принимать помощь такого рода у вашей семьи. Она накладывает на принимающего слишком большие обязательства.

Глава 25

Куликовы давить на меня не стали, признали необходимость дождаться хотя бы одного императорского решения по спорным случаям. Хотя Мария Васильевна от колких замечаний не удержалась, прошлась еще пару раз по самолюбию. Был бы я тем же вспыльчивым Петей, что и раньше, непременно бы пошел у Куликовых на поводу, так что мне показалось, что все эти нападки были согласованы заранее на случай моей неуступчивости. Косвенно мои выводы подтверждались еще и тем, что младшая княжна посматривала на старшую с удивлением, чего бы не было, если бы такое поведение было в порядке вещей.

Тем не менее, из дома Куликовых я вышел выжатым лимоном — чего у меня не случалось даже после многочасовой работы в кузне. Все же интриги — это совсем не мое. И неинтересно, и противно. Если бы можно было перебросить обязанность общаться с Куликовыми на кого-нибудь, я бы этой возможностью непременно воспользовался.

А еще внезапно подумалось, что я буду рисковать, восстанавливая куликовскую реликвию, а выгодополучателями окажутся они. Как это совершенно неправильно с учетом их отношения ко мне. Почему мне в голову не пришло посоветоваться с отчимом по этому вопросу? Уж он бы наверняка придумал несколько вариантов честного отъема денег у