Дипломатия Мечей - Владимир Пламенев

— Я передам Непчичу. Можешь брать любое его подразделение. Но сделай всё быстро. Французы через пару часов подойдут к городу, каждый хороший боец будет на счету.

Я кивнул и отправился на выход. Рука нашла в кармане кристалл с Морановым.

Пришёл черёд главных виновников этого кризиса.

* * *

Боян Карлович стоял и смотрел на Загреб. Под ногами затухал бычок последней выкуренной сигареты. Уже десятой за последний час. С того самого момента, как он узнал, что князь Адриан жив и здоров.

Жив.

И здоров.

ЖИВ.

И ЗДОРОВ!

Это заставляло его тело трястись. От страха. От гнева. На князя, который должен был сдохнуть. На треклятого деда, который впутал его в эту безнадёжную затею. На себя самого, который умудрился впутаться в неё сам.

Из недостроенной многоэтажки было отлично видно весь ночной город. Включая то, что осталось от уничтоженного телецентра.

Рядом, на оконном проёме, лежал телефон. Зашифрованный всеми возможными способами. С него Боян и узнал, что князь Адриан выжил.

Теперь ему нужно было сделать выбор.

Возможно, самый тяжёлый в жизни.

Он бросил на треклятый телефон взгляд, полный сомнений. Позвонить? Сказать, что он сам не ожидал? Сказать, что Зринские будто бы были готовы ко всему этому?

Ага.

А потом что? Дед его убьёт. Бастарды и так, и так не самые ценные члены клана. А бастарды, которые провалили свою задачу и, вероятнее всего, подставили весь клан, весь рода — это настоящие преступники в глазах сородичей.

Может, просто разбить телефон и убраться из Загреба? А потом и из Иллирии? В любом случае, скоро страну поглотит война. Может, Бояну удастся затеряться среди беженцев. Потом, окольными путями, переберётся в Турцию, а оттуда, может, в Японскую Империю. Уж там до него никто не дотянется.

А старый друг, который перебрался туда два года назад, поможет освоиться, тем более что за ним должок.

И никаких больше убийств. Никаких больше «долгов» перед родом, в котором на него всегда смотрели свысока. Никаких манипуляций.

Новая жизнь, с чистого листа. Да, просто не будет. А когда было?

Погрузившись в эти мысли, Боян даже не заметил, как закурил снова. Затем цыкнул. Отбросил сигарету и сплюнул.

Дурацкая привычка. Только травиться этим табаком треклятым.

А ведь он бросил… правда, сигареты с собой всё равно таскал. И в этот треклятый день они, как назло, оказались под рукой.

В любом случае, надо было принять решение.

И Боян его принял.

Лёгким движением пальцев он сбросил телефон с высоты семи этажей. Затем сделал глубокий вдох, развернулся и отправился вниз по лестнице.

Пальцы сами собой нащупали сумку, а в ней, сквозь дешёвую кожу — артефакт, переданный «партнёрами» деда. Дорогая штуковина. Её можно заложить за очень хорошую сумму даже на чёрном рынке. Хватит на пару лет безбедной жизни в той же Японской Империи, включая поездку туда.

Надо только выбраться из Иллирии. Сейчас это приоритет номер один.

С каждым шагом его сердце кололо. Не физической болью. А ощущением того, что он, всё-таки, подвёл своих родных. Пусть они не были особо близки к нему, в большинстве своём. Но сестричке всегда было наплевать на происхождение Бояна. Он молил предков, чтобы её грядущая буря не коснулась…

Но как только его нога ступила наружу, внутри вспыхнула тревога.

Доля мгновения на осмысление!

Но Боян не успел. Глухой удар в затылок оборвал его сознание раньше.

* * *

— Это было совсем просто, — добавил офицер диверсионно-разведывательной группы после того, как закончил дежурный отчёт.

И он был прав.

Бессознательное тело Бояна Карловича сидело впереди, скованное пластиковыми стяжками. На его голове — светонепроницаемый мешок. В венах — подавитель энергетики, который вкололи ему сразу после того, как притащили в этот подвал.

Бойцы сработали гладко. Подельников паршивца не нашли. Он был один. Разве что, неподалёку нашли разбитый телефон. Но симка уцелела, её сейчас пробивали по всем каналам.

Сам Боян оказался… беспечен. Он позволил диверсантам Непчича устроить засаду, а сам — курил на вершине здания.

Я уже даже начал сомневаться, что именно он ответственен за покушение. Впрочем, Связь, которую я установил с помощью Моранова и поглощённого им духа, вела именно к Бояну. Всё так же, как и в прошлый раз.

Открылась боковая дверь. Оттуда показалась голова лысеющего костлявого мужчины, с круглыми очками и рыбьими глазами. Специалиста по артефакторике из столичного контрразведывательного отдела. Он прогнусавил:

— Господин Добрынин, предварительная экспертиза завершена. У нас тут кое-что интересное.

Я кивнул и отправился за ним. Мы прошли через несколько коридоров.

Контрразведка не принимала участия во внутриполитической борьбе. Сидели и «не отсвечивали», по большей части. Дескать, верны только князю и ждали его возвращения.

Ага, так им и верил. Впрочем, Адриан их дрючить не стал, только раздал указания и потребовал результатов.

Вот к моей задаче и приставили нескольких. Правда, косились они на меня совершенно безэмоциональными лицами. Впрочем, я видел в них огоньки недовольства.

Как только мы вышли в другое помещение, артефактор провёл рукой, демонстрируя находки.

— Три артефакта, господин Добрынин, — он постучал когтистым пальцем рядом с белым костяным рогом, на котором были вырезаны руны. — Рог. Полагаю, именно благодаря ему удалось вызвать парализующий эффект.

— Он звучал с неба, — сразу сказал я.

— Возможно, часть рун отвечает за перенос звука. Такое возможно, — не смутился артефактор. Затем постучал рядом с двумя другими артефактами, круглыми и плоскими, как монеты. Тоже исписанными рунами. Только не из белой кости, а синевато-серого металла. — Диски. В одном обнаружена некротическая энергия. В другом — проклятая энергия. Насколько можем судить — схожая с красным туманом, которым была поражена усыпальница княжеского клана Зринских.

— Это всё?

— По свойствам — да.

— Хорошо. Косвенные доказательства его участия у нас есть. Но в остальном — бесполезно.

Он раздражённо дёрнул головой и поправил очки.

— Отнюдь, господин Добрынин. Мы установили происхождение артефактов.

— Так-так? — я внимательно слушал.

— Данные рунические формулы — это очень редкий вид письма, который применяется только в двух регионах мира. Они очень сильные и достаточно энергоёмкие для многоразового использования. Но, как я уже сказал, наносить их умеют только в двух регионах мира: Баварии и Саксонии.

— Оба региона — немецкие, — на моём лице чуть не вылез довольный оскал.

— Верно, господин Добрынин, — удовлетворённо произнёс и артефактор. — Я Вам клянусь, эти артефакты создали немцы.

Идеально.

Теперь осталось договориться. Но так, чтобы Иллирия потеряла в его лице врага, а не приобрела