Цепь - Ришат Медхатович Мухтаров

– Держи, Маш. И все-таки, если что, сразу мне говори. Ладно?

Маша натянуто улыбнулась и кивнула. Явно только для того, чтобы закончить разговор. И повернулась в сторону гостиной. Оксана наконец появилась. Теперь на ней был большой синий свитер оверсайз. Оксана была права – в нем она смотрелась еще лучше. Хотя, казалось, лучше уже быть не могло.

– Ну… Да. Так красиво, – призналась Маша. – А вы чего опять молчите? – игриво ткнула она локтем Дениса. – Скажите что-нибудь. Опять же переоденется побежит.

– Ты выглядишь шикарно, – произнес Денис уже куда уверенней. – Мне даже стыдно как-то. Я в рабочем, а ты…

– А она королева, – добавила Маша и положила на плечо Денису руку, в одобрительном жесте. Затем открыла дверь и взяла пакет с моющими средствами. – Все, пока. Через пару день зайду еще, – произнесла Маша, посмотрела на пакет у себя в руке и на секунду замерла. – Это я, наверное, здесь оставлю. Замучалась уже туда-сюда таскать.

Денис улыбнулся и кивнул. Маша вышла. В квартире повисла тишина. Но не давящее молчание, от которого всем неловко. А тишина, которой все наслаждались. Денис продолжал смотреть на Оксану. А девушка стояла, как на витрине, и улыбалась в ответ, будто видя, какими глазами смотрит на нее Денис.

– Это очень круто было. Зря не пошла. Там все топовые комики города собрались. Андрей Пегас. Леша Афонин. Полынина. Киба.

– Кто, извини? – перебила Тоню Алиса.

– Ну, Киба. С длинными волосами такой. Ну, КВНщик бывший. Еще по телеку пару раз засветился. Очень смешной. Не знаешь что ли?

Алиса посмотрела на Андрея. Тот пожал плечами. Похоже, они оба были очень далеки от местной стендап-тусовки. Скорей всего и Тоня не была давним и преданным фанатом этого жанра. Просто один раз случайно попала на какую-то вечеринку. Запомнила пару имен или зазубрила с афиши. И принялась всем и каждому рассказывать, как она жить не может без шуток, монологов и реприз.

Тоня, Алиса и Андрей стояли у автобусной остановки. Андрей и Алиса – рядом, в обнимку, Захарова – напротив. На улице было уже темно. Единственным источником света был фонарь на столбе. На скамейке внутри прозрачной коробки сидела парочка подростков – девчонка и парень с окружностями на лицах. Они жались друг к другу, о чем-то шушукались, хихикали и дымили «айкосами» или чем-то подобным. Алиса терпеть не могла запах, исходящий от этих штук, поэтому предложила расположиться снаружи. Андрей и Тоня оказались не против. Чуть в стороне с хмурым, задумчивым видом стоял мужчина плотной комплекции, ростом под метр девяносто или около того. На нем была потрепанная одежда. Лицо было небритым. На широком лбу виднелась черная полоска. Время от времени мужчина отпивал из бутылки дешевого крепкого пива, при этом ни на секунду не выходя из каких-то своих тревожных размышлений.

По краю тротуара за остановкой тянулся длинный серый бетонный забор. Повсюду были насажены высокие, но кривые и будто бы больные деревья. Вокруг была промзона, поэтому неудивительно, что растительность чувствовала себя здесь некомфортно. По дороге раз в минуту-две проезжали машины. Обстановка была довольно тоскливая.

– Мы не то, что этого Кибу. Мы про всех, кого ты назвала, не слышали ни разу, – сказала Алиса и снова посмотрела на своего парня. Андрей согласно кивнул.

– Это потому что вы со мной никуда не ходите, – ответила Тоня. – Я же звала.

– Ну прости-и, – протянула Алиса. – Я же говорю, тренировки эти постоянные. После каждой с ног валюсь. Валя меня, походу, не к конкурсу, а к Олимпиаде готовит.

Алиса, конечно, врала. Она никуда не ходила с Тоней потому, что просто не хотела. Хотя и частичка правды в ее словах тоже была. Валя действительно теперь занималась с Алисой гораздо чаще и интенсивнее, чем прежде. Хоть сегодняшний день и был исключением. Узнав, что Алиса утром сдала кровь, преподавательница не стала особо ее нагружать. В основном сегодня они работали над рисунком танца.

С облегчением от этого вздохнула не только Алиса, но и остальные девочки. Валя не щадила никого. Стараясь подтянуть форму своей новоиспеченной приме, она завысила требования и к остальным. Девочки и без этого кардинально изменили к Алисе свое отношение. То, что Валя в одну минуту сделала ее главной в танце, не понравилось никому. На эту роль претендовали все. Каждая небезосновательно считала себя более достойной. А теперь, когда все они уходили с тренировок с высунутыми языками, а просыпались по утрам с болью во всех конечностях, вообще стали ее игнорировать и делать вид, что Алисы не существует.

Это не сильно угнетало Алису. Да, она была не рада, что ее делают виноватой там, где ее вины не было. Она не напрашивалась на ведущую роль. Почти уже отказалась от нее и согласилась только по случайности, чтобы насолить сестре. Но никого из партнерш по танцу это не волновало. Алиса перешла им дорогу, и теперь была записана в черный список. Но, если дело не дойдет до стекол в кедах и краденных личных вещей, Алиса все это, конечно же, легко переживет.

Общаться с девочками раньше было, конечно, приятно. Но и без этого она обойдется. Пусть с ней теперь никто не здоровался перед началом занятий, и не прощался по окончании, у крыльца. Главное, что у этого самого крыльца каждый вечер ее ждал Андрей. Чтобы проводить до дома. Поехать с ней на двух автобусах с пересадкой в чужой район, довести ее до квартиры отца, и отправиться обратно. И это было прекрасно.

Иногда вместе с Андреем Алису дожидалась и Тоня. Что было уже не так замечательно. Захарова пыталась затянуть свою новую лучшую подругу в какой-нибудь торговый центр за покупками, в кино, на какую-нибудь очередную дурацкую вечеринку и Алисе приходилось прикладывать немало усилий, чтобы от этих мероприятий отмазаться. Тогда Тоня либо уходила по своим делам, либо навязывалась на поездку в автобусе. Как, например, сегодня. В этом Алиса ей отказать уже не могла. Во-первых, просто не придумала бы достойного аргумента. А, во-вторых, она чувствовала перед Захаровой какое-то подобие вины за то, что попросила директора ни при каких условиях не переводить ее в десятый «А». Было в этом поступке, как казалось Алисе, что-то нехорошее и подлое. Она не могла найти в себе силы сказать этой приставучей девчонке напрямую, что не хочет с ней общаться, что ее компания ей в тягость, и вместо этого действовала чужими руками. Трусливо и бесхарактерно.

Сейчас они втроем были как раз на стадии пересадки. Одиннадцатый