Рука Короля Солнца - Дж. Т. Грейтхаус

тени на покрытые шрамами, но со следами поспешного ремонта стены из песчаника. Высокий широкоплечий человек стоял на страже у двери. Я ее не узнал, пока она не вытащила саблю из ножен.

– Убери, Шазир, – сказала Атар.

– Тебе солнце напекло голову, танцовщица-ветра? – спросила Шазир, не убирая клинок. – Он Рука императора. Мы стояли в его зале для аудиенций всего две недели назад! Зачем ты его привела?

– Он больше, чем Рука императора, – сказала Атар. – Он попросил меня показать ему правду нашего города и пришел один. И то, что он увидит сегодня, не является секретом и не запрещено.

– Верно, – ответила Шазир, – но принадлежит нам.

– Он должен увидеть то хорошее, что сделал, – возразила Атар. – А также то, что будет утрачено, если империя уничтожит Ан-Забат, как все, что сумела покорить. – Атар положила тыльную сторону ладони на плоскую часть клинка Шазир и отвела его в сторону. – Кстати, он гость танцовщицы-ветра. – Ты – клинок-ветра. Война принадлежит тебе, а танец – мне.

У Шазир сделалось кислое выражение лица, но она отступила, убрала клинок в ножны, и я почувствовал, как ее плечи расслабились.

Общество Атар возбуждало, а изучение Ан-Забата оказалось более увлекательным, чем все, что со мной происходило с момента прибытия в город, но я ни на мгновение не забывал, что находился среди людей, имевших все основания ненавидеть империю, и меня защищало лишь влияние Атар, мои собственные способности и угроза мести империи, если мне будет причинен вред.

Внутри здание было просторным, с одним большим залом со сводчатым потолком; на балкон и в маленькие комнаты наверху вела лестница, помещение освещали четыре канделябра, расположенных в углах. Несколько дюжин человек толпились вокруг низких столиков, еще двадцать или тридцать стояли друг за другом вдоль одной из стен. Старик разливал жидкий суп в их деревянные миски. Бледные очертания женской фигуры у него за спиной указывали место, где когда-то находилась статуя. Несколько женщин в простой одежде цвета голубого неба и весенней воды следили за очередью и давали монетки самым жалким на вид посетителям.

– Прежде здесь находился храм нашей богини, – объяснила Атар. – Не все обелиски стоят на таких местах, но многие. Когда империя воевала с говорящими-с-ветром, отсюда вынесли все украшения.

Храм Пламени был совсем другим, но, когда я смотрел на силуэт на стене и высокий сводчатый потолок, я испытал такое же ощущение, от которого слабели колени, как в первую ночь, когда бабушка привела меня на встречу с волчьими богами.

– Я читал историю Нафены, – сказал я. – Она не похожа на богов Найэна. Они дикие, опасные и жестокие, – но бывают и добрыми.

– Она была женщиной до того, как стала богиней, – сказала Атар. – Женщиной, одаренной огромной силой, которая угрожала богам, поэтому они запретили Нафене ее использовать. Однако она научила нас всему, чему могла, а ее последний дар нам – этот город. После чего она вознеслась, чтобы встать вровень с богами, прежде ее ненавидевшими.

– Она создала оазис, верно? – спросил я. – Это поразительно. Чистая магия, но она не оставила следа в нашем мире.

– Да, поразительно, – согласилась она с иронией. – Катиз, говорящий-с-ветром и владелец дюжины кораблей – а также покровитель этого места, – кормит бедняков в память Нафены уже много лет. В последнее время порции стали немного больше благодаря зерну из твоих хранилищ.

Атар подошла к одной из одетых в голубое жриц, которая взяла у нее корзинку с монетами, поднялась по лестнице и скрылась из виду, а я понял, что Катиз обошел меня. Если у говорящих-с-ветром появится повод закрыть город и сжечь силосные башни, люди будут винить империю, а не тех, кто кормил их все это время. Я считал себя умным, но Атар оказалась права: я очень мало знал об Ан-Забате.

Как ни странно, эти мысли не вызвали у меня тревоги, лишь возникла знакомая обида, какая бывает после проигрыша умелому противнику в Камни. Сладость с горьким привкусом, напомнившая мне о множестве ночей, проведенных за доской, с вином и парой разномастных чашек.

– Ты улыбаешься, – сказала Атар. – Неужели жесткое сердце министра империи смягчилось при виде милосердия?

– Моя цель состоит в том, чтобы помогать людям. Я рад, что Катиз так и поступает, – совершенно искренне ответил я.

Атар с любопытством на меня посмотрела.

– Тебе еще многое предстоит увидеть, найэни. Ты спросил, кто я такая, чтобы стоять рядом с говорящими-с-ветром и вести с тобой переговоры. Ты хочешь услышать ответ на свой вопрос?

– Да, – сказал я.

Она кивнула и повела меня из храма на улицу, мы свернули в другой переулок и оказались возле тяжелой латунной двери в массивной плите из песчаника. За ней я увидел ведущую вниз лестницу. Атар взяла лампу со стены и начала спускаться.

– Что это? – спросил я, задержавшись на лестничной площадке.

– Ты ведь не боишься мертвецов, верно? – спросила она снизу, и ее голос подхватило эхо.

Падавший от ее лампы свет с трудом разгонял царившие вокруг тени. Но там, где мне удавалось хоть что-то разглядеть, возникали черепа – настоящие или высеченные, темнота не позволяла сказать наверняка. Я ускорил шаг и постарался не отставать от Атар, чтобы оказаться подальше от теней.

Мы шли до тех пор, пока у меня не начали болеть ноги и я не утратил чувство времени. Наконец, когда мне уже казалось, что прошли часы, мы остановились возле другой латунной двери, которая открылась в прохладную ночь пустыни. Мы стояли над каньоном из песчаника, и я услышал игру свирели, ситара и барабана. Сияние на восточном горизонте высвечивало обелиски Ан-Забата.

Под нами, в свете полной луны и неба, усыпанного звездами, мужчины и женщины образовали круг возле одинокой фигуры, прыгавшей и вращавшейся в ритме музыки.

– Это Долина Правителей, – сказала Атар, – здесь обитают старые короли Ан-Забата.

Стены долины усеивали круглые каменные двери без ручек. Атар повела меня вниз, к собравшимся, где танцор вернулся в круг, а его место занял другой.

К нам подошел Катиз. Он узнал меня, и по его лицу промелькнула тревога.

– Новые ноги для танца, – сказала Атар.

– Министр торговли империи? – спросил Катиз.

– Тебе известно о добром поступке, который он совершил, – сказала Атар.

Говорящий-с-ветром смотрел на меня, поглаживая густую бороду цвета соломы на концах, а вокруг рта превращавшуюся в серебро.

– Империя обладает невероятной хитростью, – сказал он. – Ты ему доверяешь?

– Не до конца, – ответила Атар, и я ощутил болезненный укол, но тут же отругал себя за глупость. – Но танец – моя вотчина, как корабли – твоя, и я его покажу.

Он поднял