Потерянные крылья - Морган Дэйл

– Привет. Что ты мне сегодня принесла?

Алана протягивает синюю папку-конверт, и лисица сразу же достает содержимое, просматривая лист за листом. В комнату проскальзывает официантка. Она аккуратно ставит на стол чайник и фарфоровые чашки, и Алана удивляется тому, насколько этот материал тонкий – честно говоря, ей даже страшно брать подобную вещь в руки. Такая чашка не выдержит падения даже на ковер.

– Прекрасно. Эти материалы обнадеживают. По крайней мере, не вынесено ни одного смертного приговора, но вот с принудительных работ будет нелегко вытащить. Да и бо́льшую часть не обнаружили. Жаль, что Николас умер, он был отличным врачом.

Элис расстроенно вздыхает, но в этом вздохе не хватает искренности. Наигранная реакция абсолютно равнодушного существа, которое привыкло к смерти и страданиям вокруг себя.

– Ну, было бы странно, если бы никто не умер. – Элис рассматривает список убитых: некоторых не удалось опознать, и в строчках теперь значатся сухие слова – «зверочеловек, барсук». Протокол сообщает, что все тела кремированы.

Элис откладывает бумаги в сторону и берет в ладони чашку. Алана рассматривает чаинки, плавающие на дне; только одна из них никак не хочет опускаться, упрямо оставаясь на поверхности. Эта чаинка так похожа на всех этих людей, которые теперь ее окружают. Соли, пробившаяся в полицейскую академию, Изекил, отстроивший целый город и не планирующий останавливаться даже после его разрушения. Кристофер, который остался без крыльев, но упорно пытается взлететь, Джейсон, преданный матерью и сбежавший от рабства, и Элис, исполнившая свою мечту о ресторане, которая управляет им как серый кардинал, через мужа. И сама Алана – такая же чаинка, трепыхается на поверхности в попытках не утонуть, а подарить своей дочери лучшее будущее.

– Что с твоим лицом, дорогуша?

Алана смотрит на списки убитых. Ведь это она привела полицию и военных к городу, это из-за нее погибли все эти зверолюди. Врач, семьи и даже дети, такие же, как ее дочь. И она своими руками погубила жизни сотен.

– Думаешь о том, как ты виновата? Брось. Грехи есть у каждого, у кого-то они больше, у кого-то помельче. И никто никогда не скажет, что лучше: один большой или множество мелких. Если будешь таскать за собой этот огромный валун, то далеко ты с ним не уйдешь.

Алана поднимает взгляд от чашки и заглядывает в хитрые лисьи глаза. В них достаточно тьмы, чтобы Алана поняла: Элис точно знает, о чем говорит. Тяжел ли был путь зверочеловека, который хотел стать владельцем ресторана? И сколько грехов пришлось совершить этой женщине для достижения своей мечты?

Алана кивает и поднимается с кресла. У нее тоже есть мечта, и она не собирается отступать. Рыжие волосы сверкают в свете закатного солнца, совсем как рыжий хвост лисицы.

– Не отступай от того, что желаешь.

Леон выходит из комнаты и спускается по лестнице, покидая приятную атмосферу, которая заставляет желать остаться подольше. Задержаться еще хоть ненамного. Сегодня Алана решает съездить к дочери, так что она не поддается порыву, ныряет в прохладу улицы.

Она спокойно идет к машине, засунув руки в карманы, перебирая парочку конфет, которые унесла для дочери с работы, когда коллеги праздновали чей-то день рождения. Она даже не уверена чей, но на небольшой кухоньке стояла ваза с запиской «угощайтесь», так что Алана посчитала, что может забрать парочку.

Остается всего пара поворотов до машины, когда она чувствует, что ее спину снова сверлит обжигающий взгляд. Она останавливается, замирая в одном из темных переулков. Нет смысла делать вид, что она не замечает слежку. Наверное, стоит разобраться с этим здесь и сейчас. Впервые Алана чувствует, что готова убить даже своего коллегу.

– Может, хватит прятаться, м? Выходи.

* * *

Пару дней назад

Стол Соли располагается прямо напротив стола Аланы, но ту не видно за компьютером, особенно когда ты, пригнувшись, заполняешь отчет, так что Соли на самом деле редко сидит на своем месте, предпочитая стул для посетителей рядом или столешницу. Алана потеряла всякую надежду отучить ее от этой вредной привычки, так что теперь даже не складывает документы на край стола, оставляя место для Соли.

В один из таких дней Соли привычно сидит на столе и с любопытством наблюдает за Аланой, откинувшейся в кресле. Ее рыжие волосы собраны в уже привычный небрежный пучок. В нем отросшие корни не сильно выделяются – у Аланы не всегда находится время подкраситься.

Соли, кажется, наизусть знает привычки своей напарницы, и лишь некоторые остаются ей непонятны. Например, ее никогда нельзя застать дома в выходные. Однажды Соли хотела передать ей забытый на работе шарф, но Аланы не оказалось дома в субботу, и на следующий день тоже. Тогда Соли сильно расстроилась, ведь она планировала посидеть где-нибудь, пообщаться без всех этих «капитан» и «офицер».

Сейчас Алана что-то быстро строчит в телефоне. Леон так редко пользуется им, что Соли не выдерживает и заглядывает той через плечо. Алана сперва не замечает, продолжает писать сообщение, высылая какое-то странное приглашение одной из дам, имя которой вызывает у Соли рвотный рефлекс. Журналисты никогда не были приятными людьми, они, словно стервятники, слетаются на любую трагедию, которую только могут учуять.

– Зачем тебе журналисты?

Алана вздрагивает и поспешно выключает телефон. Соли склоняет голову к плечу. Так реагируют люди, которые хотят что-то скрыть. Она прекрасно помнит реакцию младшего брата, который пытался спрятать от нее свою девушку. Он тогда точно так же дергался, выключал телефон. Может быть, она бы и сочла это совпадением, но когда-то ее партнер вел себя так же, скрывая измену, так что Соли не может не проследить некоторую закономерность. Она с нетерпением ждет, когда Алана ответит.

– Ты последнее время сама не своя.

Алана смеется, но этот смех такой наигранный, что Соли едва сдерживается от того, чтобы сморщиться. Щурится, внимательно слушая, что скажет напарница.

– Да так, нужны для расследования. По одному делу хорошо бы поднять шумиху. Это может помочь.

Соли не может назвать ни одного дела из тех, что у них сейчас есть, по которому стоило бы поднимать шумиху, особенно с помощью такой личности, как Элли Монтгомери. Она устроит целую сцену и понапишет ужасно провокационных статеек. Бойл решает пока спустить все это на тормозах и просто понаблюдать, какое именно дело получит резонанс, о чем именно будет писать эта журналистка. Может, она не видит какой-то особый стратегический ход, который очевиден для Аланы как более опытной?

Соли пожимает плечами, а потом кивает, принимая ответ напарницы. Следующие несколько дней