Потерянные крылья - Морган Дэйл

Бойл отшатывается от Леон, кривит губы. Внутри все вскипает. Она сделала все, чтобы дать Алане шанс! Она была готова отринуть свои принципы только для того, чтобы вернуть ее, но эта женщина продолжает упрямо отталкивать протянутую руку.

Лицо Соли кривится от еле сдерживаемой ярости: ее раздражает эта бескомпромиссность, это спокойствие, эта уверенность, которые излучает Алана. Когда-то это были те качества, которые Бойл больше всего ценила в своей напарнице.

– Тогда я сама это сделаю! – Соли кричит и разворачивается. Она слышит, как щелкает предохранитель где-то за спиной.

– Нет, Соли, не сделаешь.

Она поворачивается и обнаруживает, что взгляд Аланы наполнен холодной решимостью. Дуло пистолета смотрит Соли прямо в грудь. Ее затапливает острая боль, новая волна рыданий подбирается к горлу, а потом Соли промаргивается и вновь смотрит на подругу. В ее глазах – точно такая же боль, как в сердце Бойл. В них сверкает неуверенность, скрытая за маской, и это так отчетливо видно, что вместо рыданий из груди вырывается смех.

– Ты не выстрелишь, Алана, не сможешь! И ты знаешь, что я права.

Соли разворачивается, собираясь вернуться в ресторан. Выстрел не гремит за спиной, переулок тонет в гулкой тишине. Мгновение – и Алана сбивает ее с ног. Пистолет в кобуре: она и вправду не может выстрелить, не может, как бы нужно это ни было.

Они катаются в тесном узком переулке, ударяясь о стены, хватаются друг за друга, бьют, каждая в стремлении помешать другой. Алана поваливает Соли на спину, садится сверху, прижимая к земле. Всего несколько секунд отделяет Бойл от принятия решения.

Их взгляды встречаются, и время словно останавливается. В глазах Аланы – отчаянье матери, защищающей своего ребенка. Алана ни за что не отступится, она без сомнения сейчас ударит ее головой об асфальт, сделает это, чтобы сохранить ту информацию, что передала. И это роковое событие для той цели, что Соли определила себе по жизни. Она никак не может отступить.

– Я позабочусь о твоей дочери.

Фраза, заставляющая Алану замереть. Ужас, который появляется в ее глазах, не сулит Соли ничего хорошего, но это мгновение промедления дает время, которого ей не хватало.

По подворотне разносится звук выстрела, отскакивающий от стен, звучащий как приговор. Весь мир замирает. Алана не двигается, Соли тоже. Руки Бойл дрожат, они выпускают пистолет, который она вытащила из кобуры Леон.

Губы Аланы становятся бордовыми. Леон содрогается и выплевывает кровь, дрожащая рука женщины прижимается к груди, закрывая пулевое ранение. Алана валится на Соли сверху.

Дрожь пробирает до костей, и Бойл с трудом выбирается из-под упавшей на нее Аланы, обхватывает ее тело руками. В голову бьет осознание. Из уголка губ Аланы стекает струйка густой темной крови, новая вырывается с каждым выдохом. Ужас сковывает все внутренности. Она тоже дрожит, закрывает рану собственными руками, медленно моргает, рассматривая Соли. Испачканная кровью рука поднимается вверх, касается ее щеки, стирая слезы, и только тогда Бойл понимает, что плачет.

Алана хмурится: вместо того чтобы стереть чужие слезы, она размазывает по смуглой коже собственную кровь.

– Алана, нет, прости. Прости.

Соли зажмуривается. Она не хочет смотреть, не хочет думать. Каждый из них сделал свой выбор.

– Потерпи, я сейчас вызову скорую. Пуля не попала в сердце, ты ведь все еще жива. Ты только не засыпай, держись, хорошо?

Соли рыдает, нащупывая телефон, пытаясь набрать номер скорой окровавленными руками. Телефон выскальзывает из ладоней, падает на бетон. Прежде чем потянуться к нему, она бросает взгляд на Алану и замирает. Нет смысла в том, чтобы хвататься за телефон: пустые глаза Леон смотрят в темнеющее небо между домов переулка.

У Соли обрывается дыхание. Она хватает Алану за плечи, трясет ее, пытается заметить хоть какую-то реакцию.

– Нет. Нет, нет, нет, нет. Почему? Почему? Почему-почему-почему?

Тело Аланы, словно безвольная кукла, откликается на все движения Соли. Тонкая бледная рука, окрашенная красным, остается лежать на асфальте, касаясь пальцами бетона.

Громкий вопль разрезает сумерки. Жители домов уже слишком давно не обращают внимания на чужие крики. Никто не ответит на этот вой, никто не разделит внутреннюю боль человека, собственными руками оборвавшего жизнь другого.

* * *

Глава 45

Пальцы мягко касаются расслабленного лица мертвой, закрывая глаза уже навечно. Слезы текут по щекам ручьями, Соли злобно вытирает их ладонью, аккуратно опускает тело на землю, поднимаясь на ноги. Первый шаг она делает пошатываясь, но потом ее походка становится все тверже, наполняясь уверенностью и злостью.

Дверь маленького восточного ресторанчика видится ей чуть ли не вратами преисподней. Она распахивает ее, осматриваясь по сторонам, и направляется туда, откуда некоторое время назад вышла Алана. Табличка «Только для персонала» не может остановить Соли, она игнорирует ее точно так же, как и официанток, которые пытаются задержать непрошеную гостью.

Соли взбегает вверх по лестнице. Узкий коридор и парочка дверей кажутся угнетающими. За одной из них слышатся приглушенные голоса, и она взводит курок, выдыхая весь воздух из легких. Не удосуживается дернуть ручку, не дает врагам подготовиться к ее визиту – бьет ногой несколько раз до боли, расходящейся по костям.

Стоит двери распахнуться, Соли вихрем влетает внутрь, вскидывая пистолет. Сидящая в кресле женщина даже не вздрагивает, медленно переводя взгляд на нарушительницу спокойствия. В отличие от женщины, ее муж вскакивает, едва не роняет очки, повисшие на кончике носа, еще когда он сидел, склонившись над бумагами.

– Гости имеют обыкновение стучать. – Лисица раздраженно дергает рыжим хвостом и медленно встает, берет в руки графин и наливает стакан воды.

– Не двигайся, иначе я выстрелю! Мне нужно то, что передала вам Алана! Быстро! – Руки Соли дрожат, слезы не прекращают течь, и в ответ на эти заявления лисица поднимает руки, точно сдаваясь, и наклоняет голову вбок.

– Простите, не понимаю, о чем речь.

Соли хмурится, дергая пистолетом, чуть ли не рычит, словно это она здесь зверочеловек, а не лисица.

– Для кого эта информация? Говорите! Иначе пристрелю!

Женщина чуть поворачивается вбок, краем глаза посматривая на мужа, прижимающего к груди необходимую Соли папку. Она взмахивает рыжим хвостом, ныряет под руку полицейской – выстрел звучит оглушительно, пуля проносится над головой лисицы. Пока Соли перезаряжает пистолет, лисица бросается к окну, перехватывая папку из рук мужа, толкает его вперед.

Время замедляет свой ход для всех в комнате. Мужчина в очках оборачивается, глядя на черное дуло пистолета, направленное им в спины. Мгновение – и осознание, что они не успевают сбежать, прошивает мозг, словно электрический разряд.

Времени думать не остается – сильный толчок и громкий вздох.