Потерянные крылья - Морган Дэйл

До самого утра Изекил скупает акции словно безумец, к утру, по подсчетам, доходя до тридцати пяти процентов. Он потирает глаза. Джейсон спит рядом на диване: он все это время не отходил от него и старался не спать, видимо, из чувства солидарности. К рассвету его все же сморило.

Фейн поднимается и накидывает на плечи Джейсону плед. Собирается уйти в спальню и подремать хотя бы пару часиков, но стоит ему сделать шаг, как раздается безумный нервный стук. Коуэлл подрывается с дивана, уставившись на дверь.

– Я открою.

Взлохмаченный, помятый, но настороженный и внимательный, он подкрадывается к двери, прислушиваясь к звукам снаружи. Втягивает воздух, принюхиваясь к запахам. Из-под двери тянет лисой, и Джейсон открывает. Внутрь вваливается Элис. Изекил вскакивает на ноги и подходит к ужасно бледной женщине. Она впихивает папку с информацией Джейсону в руки и буквально падает на Изекила.

– Мой муж… Она стреляла в моего мужа.

Лисица дрожит, и Фейн аккуратно обнимает ее, говорит тихие успокаивающие слова. Джейсон смотрит ему в лицо – оно ничего не выражает. Безразличие и усталость. Джейсону интересно, как так может быть? Голос у человека сладкий как мед, а лицо холодное как камень.

Джейсон открывает папку, просматривая материалы и то, ради чего, возможно, умер Альберт Харпер. Папка полна компромата на Итана Олдриджа. Закрытые дела, которые свернули благодаря взяткам, очевидные махинации. Раньше его дела вел сотрудник, которого уволили по надуманному поводу, но все материалы так и остались нетронутыми. Алана откопала золото. Этим можно будет шантажировать Итана Олдриджа позже. По крайней мере, у них появилось более широкое поле для действий. Возможно, это поможет спасти Кристофера.

От одной этой мысли он чувствует, как внутри кипит злоба. Он не знает, куда ее деть, ужасно хочет разорвать на части всех, кто причастен к их страданиям. Брови сдвигаются к переносице, из-за напряжения в челюсти возникает болезненное ощущение. Хочется точно так же сжать свои челюсти на глотках тех, кто посмел стать врагами.

Никто не смеет трогать его семью. Никто не смеет трогать его стаю.

Изекил отводит Элис на кухню, где заваривает для нее успокоительный чай, затем возвращается к Джейсону и берет в руки папку. Это тот козырь, который им необходим.

– У нас есть два пути. Оба ужасно рискованные.

– Ничего, я последую за тобой, какой бы ты для нас ни выбрал.

Изекил улыбается, и эту искреннюю, не нарисованную улыбку Джейсон тоже чертовски рад видеть. Если Изекил все еще на такие способен, значит, все идет по плану.

* * *

Глава 47

В полицейской машине ужасно неудобно сидеть из-за того, что его руки находятся за спиной, но просьбу расстегнуть наручники игнорируют. У Кристофера складывается впечатление, что его не слышат и он говорит в пустоту, просто открывает рот, не произнося ни звука. Конечно же, это не так, он слышит свой голос, он ведь не у него в голове?

Что ж, если с ним никто не планирует разговаривать, то есть время подумать над ситуацией. Теперь она кажется ему странной.

Почему оператор продолжал снимать? Его отец – серьезная шишка, и лично он на месте оператора тут же вырубил бы камеру. Но тот, наоборот, подскочил к ней, словно ошпаренный. Как полиция узнала, что они будут тут? Следующий гость программы обычно неизвестен. И почему полиция казалась настолько беспечной?

Конечно, репутация его отца в высших эшелонах пострадала, но это ведь не повод объявлять на телевидении, что он и вправду никогда не относился к Кристоферу как к настоящему члену семьи, а его имя значится в завещании не как имя наследника, а как одна из вещей среди вилл и прочих активов.

Крис упирается лбом в стекло автомобиля. Он помнит лица Изекила и Джейсона. На лице последнего он видел самое настоящее отчаяние. Крис не мог даже улыбнуться ему поддерживающе, ведь это тут же засняли бы камеры и его друзьям уделили бы слишком много внимания. Изекил же был совсем не удивлен, на его лице сияли решимость и одобрение. Он наверняка знал, что так и будет.

Из всей этой ситуации можно сделать несколько выводов. Во-первых, полиция действительно искала его все это время не как сына Итана Олдриджа, а как сбежавшего раба – вот почему на них натравили собак в самом начале. Во-вторых, Изекил знал о том, что прибудет полиция и устроит переполох. А знать это он мог только в двух случаях: ему сказала Алана или он сам сообщил их местоположение. С полицейской у них контактов нет. А в‐третьих, его отец хочет того же, что и Изекил. Наверняка они оба заплатили за «правильную» поимку. И она совпадала в обоих случаях. Оператор так резко подскочил к камерам, потому что ему заплатили сразу двое.

Ход оказался зеркальным, как и в игре в го. Если противник начинает зеркалить ходы, то игра идет стабильно и напряженно, пока первый не ошибется или второй не оставит затею повторять чужие ходы, словно эхо. Очевидно, что в их ситуации зеркалом стал Изекил, поэтому оператор и проявил такой энтузиазм.

Несмотря на то что их действия кажутся одинаковыми, цели они преследуют разные. Изекил стремится раскрыть истинное лицо главы семьи Олдриджей, а сам Итан – продемонстрировать кое-что своим коллегам, стоящим на верху пищевой цепи. Пусть у него родился зверочеловек, он все так же достоин быть членом совета.

Победа зависит от Кристофера и того, как быстро он сориентируется в ситуации. Изекил ничего ему не сказал, и он доверился его догадливости. Кристофер очень надеется, что он его не подвел.

Когда они подъезжают к участку, мысли о сегодняшнем представлении отступают. Он выступил, его роль отыграна, и теперь предстоит встретиться с тем, что находится за кулисами. Он старается об этом не думать, но мысли возникают в голове яркими вспышками, заползают все глубже, вгрызаясь.

Этого невозможно не бояться. Его заталкивают в камеру временного содержания, и он садится прямо на пол, опираясь на стену боком. Холод медленно пробирается внутрь, касается костей, заставляет мелко дрожать. Его дорогой, но тонкий костюм явно не рассчитан на такие условия. В таком наряде стоит сидеть в хорошо отапливаемой студии, дорогой машине, мишленовском ресторане, но уж точно не в обезьяннике.

Время тянется ужасно медленно. Кристофер даже не знает, как долго он здесь, – часов поблизости нет. Его должны забрать отсюда люди Олдриджей, и Крис не знает, хочет он, чтобы ожидание прекратилось или, наоборот, чтобы оно длилось как можно дольше.

Наконец в участок заходят