Потерянные крылья - Морган Дэйл

Кристофера берут под руки, наклоняя вперед, словно он какой-то особо опасный преступник, и буквально швыряют в черную машину с затонированными задними стеклами. Его руки не отпускают ни на секунду. Они действительно думают, что у него есть хоть какой-то шанс на побег? Он ведь не Джейсон.

Его заводят в кабинет отца. Или вернее будет сказать «хозяина»? Итан – ледяная скала, но Кристофер точно знает, что он зол, даже если на его холеном лице с первыми возрастными морщинами нельзя различить ни единой эмоции. Он чертовски зол.

– Я дал тебе шанс остаться человеком, но ты его отверг. – Холодный голос замораживает сердце и душу, парализует. Кристофер прекрасно знает этот голос. Он преследует его в самые сложные ночи, когда кошмары кажутся слишком реальными.

Итан сжимает пальцами подбородок сына, поднимая его голову. Кристофер ощутимо трясется от страха, не смея отвести взгляда от бездонных темных глаз Хозяина. Позади стоит Себастьян, сложив руки на груди; его голова чуть наклонена вбок, а на лице застыла ухмылка. Он знает: как только отец наиграется, Кристофер попадет в его руки. Это очевидно, и невозможно понять, кто хуже: младший Олдридж или старший.

Хозяин отпускает его подбородок и отходит.

– Поднимайся.

Крис послушно встает на ноги, опускает голову, не в силах смотреть на эти лица.

– Животным не нужна одежда. Раздевайся.

Кристофер дрожит и послушно отвечает то, что от него так хотят услышать:

– Да, Хозяин.

В голове бьется мысль о том, что нужно выжить любой ценой. Это его обязанность. Умереть в компании Олдриджей не так уж сложно, а его труп никогда не найдут. Ему так хочется вернуться домой к Изекилу и обсудить с ним какую-нибудь мудреную стратегию, может, заснуть на плече Джейсона во время просмотра одной из слезливых мелодрам, которые так любит волк. Кристофер гонит эти мысли прочь, чтобы не разрыдаться. От безысходности, от страха и от осознания, что он не хочет жить так же, как жил до встречи с Джейсоном.

Выжить здесь можно только по тем правилам, которые Крис хорошо знает с самого детства, и ему почти физически больно от того, что нужно вновь им следовать. Но он должен. Он выживет и дождется, пока Изекил исполнит свой план, воплотит его в реальность. Он склонит голову, но временно, ведь так еще есть шанс сбросить невидимые цепи, которые надела на него кровная семья.

Крис снимает с себя всю одежду, откладывая ее в сторону. По спине пробегает холодок.

– Себастьян, принеси табурет.

Олдридж-младший приподнимает брови, но идет за названным предметом, ставит перед Хозяином. Даже он знает, что Итана лучше внимательно слушать и делать так, как он говорит, без лишних вопросов. Несмотря на статус наследника, Себастьян не может себе их позволить.

Итан кивает Крису на табурет.

– Вставай.

Это что-то новое. Кристофер боится, не может не бояться, ведь он прекрасно осознает, что именно его ожидает. Его бьет дрожь, но он послушно встает на табурет, а Итан отходит к своему столу и достает из ящика прутья, проверяя их на гибкость и убеждаясь, что те будут хлестать, а не ломаться.

– Ты посмел убежать от меня.

Олдридж замахивается и бьет по икрам без предупреждения. Крис вскрикивает: первый же удар разрывает кожу, пуская кровь. Она стекает вниз, капает на красивый паркет. С каждым следующим приходит все большее онемение. Кристофер не скрывает слез – все его ноги покрыты тонкими порезами с разорванной кожей, а он даже не может пошевелиться, иначе упадет с табуретки. Впрочем, его толкает сам Итан, и Крис летит на пол, не в силах удержать равновесие. Ладони и колени тут же протестующе ноют.

– Тебя не будут кормить три дня, а пить тебе разрешено только с моих рук или с рук Себастьяна. Понятно?

Крис смотрит на Хозяина с ужасом, хочет сказать что-то, но нечего. Он только открывает рот, а потом закрывает, чтобы просто кивнуть.

– И конечно, животные не разговаривают, Кристофер. По крайней мере, без разрешения.

Итан отвешивает ему пощечину – голова откидывается в сторону, и он уже не замечает, как отец разворачивается к выходу.

– Я пригласил семейного ветеринара. Ты слишком долго шлялся среди всякого сброда. Себастьян, проследи, чтобы все прошло гладко, как закончишь развлекаться.

Крис встречается взглядом с Себастьяном и отползает назад, к стене. Тот по-хищнически улыбается, подходит к нему и хватает за ногу, вырывая крик. Наследник империи рывком переворачивает Кристофера на живот и садится сверху.

– Я буду доволен, если ты будешь кричать, птенчик.

Себастьян проводит пальцами по пернатой спине, но разворачивается в другую сторону.

– Отец запретил выдирать тебе перья, но я знаю массу других развлечений.

Он хватает лодыжку Криса и проводит пальцем по стопе.

– Ты очень разозлил нас, когда сбежал, Крис. Непослушная, гадкая птица.

После этих слов на стопе Кристофера появляется порез. Крис кричит, срывая горло. Потом снова и снова, пока не хрипнет; плачет, пока слезы не кончаются. Себастьян вновь вскрывает старые шрамы на спине, чтобы Крис не забывал, чего у него нет. Но единственное, что он добивается этим, – гнева Кристофера. Он его не демонстрирует, но хорошо помнит тот день: он вспоминает его кусками, но вот они собираются в единую мозаику. Крылья… Да кому нужны крылья, если в тот день у него отобрали что-то более ценное? Боль заставляет воспоминания вернуться, и он задыхается.

Физическая боль – ничто по сравнению с осознанием, что именно натворило семейство Олдриджей. Его няня. Единственный человек, который любил его просто так, даже зверочеловеком, мертв. И все из-за того, что она пыталась спасти его, уберечь от того будущего, в котором он трепыхается прямо сейчас. Он не помнит выстрела, не помнит крика женщины, не помнит ничего из этого, но воспоминания поднимаются словно шторм. Единственное, что он может себе сейчас позволить, – это слезы, которые Себастьян принял бы за демонстрацию физической боли. О, ему они понравятся!

Себастьян не останавливается, кажется, целую вечность. Кристоферу кажется, что прошло множество часов, и спустя все это время он чувствует пинок, слышит приказ встать, который звучит в его голове слишком глухо. Нужно подчиниться. Раны на ступнях играют новыми красками боли, пока Олдридж-младший приглашает семейного ветеринара. Тот, кажется, совсем не удивляется, что его приводят не к животному. Естественно, у Олдриджей не он один такой. Иногда Кристофер видел зверолюдей-рабов, а уж брат менял их так часто, что Крис даже не запоминал их лиц.

Естественно, семейный ветеринар Олдриджей не лечит животных. Он занимается