Дети Доброты - Мила Бачурова

Мрак бросился к Стафке. Вдруг — жив?! Упадёт под копыта, затопчут... И тем самым спасся от новых выстрелов, теперь уже Шаман палил по нему. Мимо — где бы ни учился стрелять, тренировок было явно не достаточно. В первый-то раз скорее повезло, Матери Доброты молился, не иначе. Да и расстояние было меньше, сам Мрак, будь он на месте Шамана, попал бы, куда целился.

Он дважды выстрелил в ответ, но тоже неудачно. Попробуй попади, при такой скачке! А лошадь Шамана набрала разбег. Больше урод не стрелял. Прильнул к шее лошади, погоняя изо всех сил.

В момент, когда Мрак поравнялся со Стафкой и сумел перехватить поводья, понял, что гада уже не догнать. Ушёл.

Глава 26

Серый

— Ужин. — Серый пинком распахнул дверь в комнату, где вот уже неделю обитала Ариадна.

Другого места для того, чтобы поселить внезапную пленницу, Георгий и Мария так и не придумали. Серому тоже ничего в голову не приходило. Девчонка осталась в их с Эри доме.

Серый перебрался из маленькой комнаты в большую, на кровать, которую раньше занимал Джек, Ариадне отвели его комнату.

Завтракали они обычно вместе, потом Серый и Эри уходили — выполнять работы, которые им продолжал назначать Георгий. Тот не раз пытался намекнуть, что можно и не приходить — не мозолить глаза населению, расшифровал для себя смысл послания Серый. И сделал вид, что намёков не понимает. В последнее время начал получать от взглядов, которые ловил на себе, какое-то странное удовольствие — люди явно не понимали, почему «враг», от которого с недавнего времени старались держаться подальше, так настойчиво рвётся участвовать в жизни посёлка.

Объяснять Серый не стремился. И Эри, которой огородно-полевые работы давались не в пример тяжелее, чем ему, настойчиво пыхтела рядом, ни разу не пожаловалась и не воспротивилась.

На дверь маленькой комнаты Георгий, с демонстративно скорбным лицом — ах, какой ужас, Шаман ни за что бы такого не допустил! — навесил засов. И на входную дверь тоже. Ставни комнаты заколотили снаружи.

На день Серый и Эри оставляли Ариадне еду и воду. Вернувшись, кормили девчонку ужином. Перед сном их навещала Мария. Георгий не зашёл ни разу — видимо, сбагрив пленницу с глаз долой, решил, что на этом его долг исполняющего обязанности главы посёлка выполнен.

На третью ночь заточения Ариадна пожаловалась Марии, что её ни разу не отвели в душ.

— Отца-то с Джеком каждую ночь водили, ага, — хмыкнул Серый. — И в баню ещё. И кино показывали. Нашла, тоже, курорт! Скажи спасибо, что кормим.

Мария укоризненно посмотрела на него. Напомнила:

— Душевая во дворе. Я могу отвести туда Ариадну.

— Раздевается пусть здесь, — буркнул Серый. — Голышом уж точно не сбежит.

— Я не буду раздеваться при мужчине!

— Угу, — ухмыльнулся Серый. — То есть, как самой на голого парня пялиться — так ничего, можно? Мать Доброты позволяет? Сколько ты — четыре ночи меня пасла, прежде чем выстрелила?

— Неправда! Я не смотрела на тебя! — выпалила Ариадна. — Я потому и...

Осеклась. Вспыхнула. Поняла, что спалилась — и отвела глаза, чтобы не встретиться взглядом с Марией. Пробормотала:

— Мать Мария, я не то хотела сказать. Я...

— Сергей не будет на тебя смотреть, — холодно оборвала её женщина.

Серый понял, что, если до сих пор у Марии и были сомнения в виновности пленницы, сейчас они развеялись. Победно усмехнулся:

— Не буду, сдалась ты мне. Наши придут, у нас — ух, какие девчонки! Не то что ты, было бы на что глядеть.

— Ах, и ещё девчонки придут, — ядовито пропела Ариадна. — То есть, одной тебе мало? — мотнула головой в сторону Эри.

— Чего?! — взвилась та. — Да мы...

— Спокойно, девочки. — Серый с трудом удержался, чтобы не заржать. — Не нервничайте, меня на всех хватит.

— Прекрати. — Мария покраснела, но говорила твёрдо. — И выйди, пожалуйста.

— Да выхожу, выхожу.

Серый вышел из комнаты. Когда Мария провела мимо стыдливо замотанную в полотенце Ариадну, демонстративно отвернулся. Сегодняшнюю победу, уже явный переход Марии на их сторону, не променял бы ни на какие девчачьи прелести. Хотя краем глаза успел заметить, что первое впечатление не обмануло. Говоря «глядеть не на что», он изрядно покривил душой — с интересными местами у Ариадны всё было в порядке.

С той ночи санитарные процедуры Ариадны стали обязанностью Эри. Та фыркала, но водила девчонку в душ — куда деваться-то? Не Серому же водить. Повела и сегодня.

— Серый, — уже привычно окликнула с порога комнаты. — Мы идём.

— Понял, не смотрю. — Серый отвернулся, налил воды в большую миску и принялся ополаскивать посуду после ужина.

Когда девчонки вернулись, проворчал — в расчёте на то, что Ариадна услышит:

— Надо бы эту недотрогу к делу пристроить, что ли. Пусть хоть посуду моет. А то устроилась, понимаешь, на всём готовом — чистый санаторий.

Он слышал от отца, что до того как всё случилось «санаториями» назывались специальные заведения, куда отправляли людей с ослабленным здоровьем. Если рассудить, странная штука — куча здоровых вместо того, чтобы заниматься другими делами, опекала больных. Чего этим больным дома-то не сиделось, спрашивается? Приболел — ну так и не маячь, пока не выздоровеешь, не мешай никому. Они же не так болели, чтобы прям помирать, помирающие в больницах лежали. Где врачи, лекарства, и всё такое. А в санаториях люди и гуляли, и кино смотрели, и как только не развлекались. Впрочем, если верить отцу, до того как всё случилось в ходу были ещё и не такие странные вещи.

Ариадна, одевающаяся в комнате, надменно проговорила:

— Ты не заставишь меня помогать врагам.

— Да уж, — усмехнулся Серый. — На врагов ты только пялиться и можешь. А я, дурак, ещё понять не мог — почему не стреляешь-то? Чувствовал ведь, что следишь. А тебе, оказывается, просто интересно было подглядывать.

Он обернулся. Ариадна взвизгнула — хотя визжать было уже не о чем. Она успела надеть платье, застёгивала последние пуговицы.

— Неправда! — так покраснела, что Серый понял — угадал.

— Правда, — ухмыльнулся он. — Ну, мне-то чего врёшь? Я ведь тебя целовал, тискал. Помню, как млела.

—