Ткач Кошмаров. Книга 4 - Юрий Розин

о методах, о… партнерах. А это вам совсем не нужно. Гораздо лучше устроить громкий скандал с убийством принцессы, сорвать обмен, оставить агентов гнить в наших тюрьмах или вовремя их ликвидировать.

Я усилил давление. Нити вошли глубже, цепляя нервные узлы вдоль позвоночника. Боль стала разливаться по его телу волнами, горячими и холодными одновременно. Он закричал снова, и в этом крике уже было не только страдание, но и ярость от того, что я, казалось, знал все.

— Я уже обо всем догадался, остались детали. Облегчи себе жизнь, расскажи что знаешь. Тогда боль уйдет. Я обещаю.

— Довольно! — выдохнул он, его голос сорвался на хрип. — Довольно! Я расскажу, расскажу! Да, все правильно!

— Сам ты чьих будешь?

— Теневое Сообщество. Мираж!

— Рассказывай сам, не заставляй меня и дальше задавать вопросы!

Впрочем, ничего глобально нового он не сказал. Назвал имена своих контактов, места встреч, пароли. Да и вряд ли Миражу доверили бы какую-то серьезную информацию. Он был просто исполнителем, который должен был заставить Доррана активировать бомбы.

Я отпустил нити, и тело Эрвина безвольно обмякло на ковре, его прерывистое дыхание было единственным звуком, кроме ровного гула корабельных механизмов. Повернулся к Юлианне.

— Интересная картинка складывается, — произнес я, вытирая тыльной стороной ладони капельку пота со лба. — Вопрос, Ваше Высочество: какая часть этой картины была вам, как принцессе, известна заранее?

Она медленно перевела взгляд с Эрвина на меня. В ее глазах не было ни удивления, ни потрясения от услышанного.

— Как принцесса, отправляющаяся на переговоры о передаче пленных, я, конечно, в курсе существования Черного Пламени. Наши разведданные не столь убоги, чтобы не знать о второй крупнейшей террористической организации на континенте. — Она сделала небольшую паузу, ее пальцы принялись барабанить по ручке кресла. — И я знала, что Холодная Звезда хочет провести передачу как можно скорее. Официально — чтобы снизить напряженность и показать свою готовность к диалогу. Неофициально… — она усмехнулась, — по двум причинам. Во-первых, чтобы сведения, которые они от нас получат, были хоть сколько-нибудь актуальными. Каждый день, что эти агенты проводят в наших застенках, — это день, когда их информация устаревает. А во-вторых, чтобы мы сами не успели вытянуть из них все. Чем дольше мы их держим, тем больше их собственных секретов мы узнаем.

Она говорила спокойно, ее голос был ровным, словно она обсуждала погоду, а не шпионские игры и предстоящую передачу террористов. Для нее это была рутина, часть политической игры, в которой она была одной из ключевых фигур.

Моя информация о связи Теневого Сообщества с Черным Пламенем, судя по всему, не стала для нее откровением, а лишь заполнила некоторые пробелы в уже известной ей схеме.

Я кивнул, усвоив ее слова. Политическая подоплека была ясна. Но оставался еще один, более тонкий слой.

— Это объясняет официальную позицию, — сказал я. — Но это ведь не все. Что вам было известно, как партнеру Розовой Бабочки?

Юлианна усмехнулась, и в этот раз в ее улыбке было что-то хищное и довольное.

— Умный мальчик. От нее мне известно, что Черное Пламя — это не просто инструмент левой партии Холодной Звезды. У него есть влиятельные покровители и в нашем собственном королевском дворце. — Она откинулась на спинку кресла, ее взгляд стал отстраненным, будто она перебирала в уме известные ей имена и титулы. — Есть определенные круги, которые считают, что противостояние с Холодной Звездой, начавшее, к их великому сожалению, затухать в последние годы, должно не просто продолжаться, а перерасти в полноценную, тотальную войну. Войну, которая перекроит карту мира и принесет им новые земли, ресурсы и власть.

Она перевела взгляд на меня, и в ее глазах читалось холодное презрение к этим людям.

— Именно поэтому сторонники более мирной политики, включая меня, стремятся как можно быстрее избавиться от этих агентов. Потому что с каждым днем, что они находятся в наших руках, растет шанс, что их просто устранят. Убьют в тюремной камере, чтобы они не смогли ничего рассказать при передаче. Чтобы сохранить пороховую бочку на границе сухой и готовой к взрыву.

Ох, как же все это было запутано, но вместе с тем напряженно и интригующе. У меня аж мурашки по спине пробежали.

А еще это меняло всю мою стратегию. До этого момента я представлял себе тихое проникновение в архивы правительства Холодной Звезды, кражу документов, возможно, похищение какого-нибудь чиновника.

Но теперь все изменилось. Техника «белого шума», способная очистить искаженные каналы в моих ногах, можно было искать не только в официальных хранилищах, но и в арсенале Черного Пламени. Террористической организации. Сборища фанатиков и убийц, чьи методы не знали никаких ограничений.

И это… упрощало дело. Странное, почти неприличное облегчение разлилось по мне. Я больше не должен был сомневаться. Не должен был взвешивать степень вины своих противников, некоторые из которых могли быть просто госслужащими, выполняющими свою работу.

Черное Пламя было гнойной язвой на теле этого мира, и плевать, что они гадили нашим врагам. Вырывать у них информацию любыми средствами было вполне оправдано. Я мог бы делать это с чистой совестью.

Однако за этим облегчением последовала трезвая, ледяная волна осознания. Теперь это было не просто опасно. Это было смертельно.

Иметь дело с правительственной разведкой — это одно. Они действовали по уставу, их реакции были предсказуемы.

Но террористы… их нельзя было предугадать. Их не сдерживали никакие правила, никакие условности. Их логово будет не бюрократическим учреждением, а настоящим змеиным гнездом, напичканным ловушками, фанатиками и смертниками.

Я мысленно взвесил эти два фактора — моральную свободу действий и запредельный уровень опасности. Потому что, стоило понимать, что информация о белом шуме наверняка была и у правительственных организаций Холодной Звезды и в принципе я мог и не менять планов.

Но затем я быстро и без особых внутренних терзаний принял новый путь. Риск был колоссальным, да. Но моральное разрешение, которое я только что получил, было дороже любой брони.

И теперь я знал, что мой путь лежит не в тихие кабинеты, а в самые темные и кровавые подворотни Октанта. И это меня почти радовало.

Я перевел взгляд на Доррана. Он все еще лежал, свернувшись калачиком, и тихо всхлипывал. Грубая сила здесь была бы излишней — он и так был на грани. Вместо этого я присел рядом, заставив свои нити слегка коснуться его шеи, создавая ощущение холодной, неумолимой петли.

— Ты слышал, что