Геном хищника. Книга шестая - Евгений Александрович Гарцевич

Ощущение от статуи было двойственное. Даже тройственное. Она внушала мощью и отпугивала уродством: лысый лоб, вполне человеческие глаза и форма челюсти, но короткий (сантиметров пятнадцать) хобот, напоминающий шланг от противогаза, и бивни, будто прилепленные сверху. Но ещё она выглядела какой-то нескладной. Точнее, наоборот, складной — будто не только бивни прикрепили, а всё тело было собрано из отдельных запчастей.

Всё детальное и фактурное, но ощущения единого доспеха, как у статуи под болотом, не было. Я подошёл поближе и дотронулся до маленькой четырёхпалой лапы. Вроде едва коснулся, но что-то щёлкнуло, лапа выскочила и осталась у меня в руке. А потом и следующая, и бивень, и после небольшого выламывания, из шарнира выпала и большая лапа. Внутри все детали оказались полыми, и практически ничего не весили. Материал был тёмным, но напоминал алюминий.

Я заглянул за спину статуи и высветил длинные металлические верстаки, стоящие вплотную к стенам. Полки над ними, и что-то типа сетчатых мусорных контейнеров в углах. Свободное место было только на центральном столе, над которым висело что-то типа доски для заметок, а все остальные поверхности были завалены какими-то запчастями. А при ближайшем рассмотрении — монстрячими запчастями. На ближайшем столе лежали руки, на соседнем — ноги, а на одной из полок в ряд стояло несколько голов. Сначала я принял их за шлемы, но потом не смог представить себе человека, который бы захотел носить такой шлем.

Я перебрал несколько лап и залип на почти человеческой, но с шестью пальцами. Больших было два, по одному с каждой стороны ладони, и мне стало интересно, насколько это может улучшить хватательные функции. Выглядело, в принципе, удобно, но эволюция же почему-то решила иначе. Потом поигрался с галкообразной конечностью, похожей на лапу богомола. Потом с толстой, почти треугольной в сечении, но на конце которой было всего два пальца, как у инопланетянина из старого фильма.

Потом приделал эту лапу к статуе и оценивая, что получилось, поймал себя на мысли, что начинаю увлекаться в этой игре в конструктор. Лапу богомола я тоже попытался пристроить, но она не подошла. Я сначала подумал, что что-то где-то заржавело или заклинило за сотни лет, но потом разглядел символы на шарнире, и ещё один в углублении. Символы были разные, и они были из той же серии, что и начертания на «рецептах». Что в бесцветной лаборатории, что в походном варианте, который я недавно нашёл.

Я проверил на отдельных лапах, причём, чем глубже я копался на полках, тем более мелкие детали находил. Вплоть до отдельных когтей, которые можно было добавить к пальцами. Одной из голов конструктор LEGO бы позавидовал, сколько там было скрытых, сдвигающихся панелей, под установку дополнительного «оборудования»: глаза, уши, усики, антенки. А одних только челюстей с разными клыками и прикусами была целая полка.

И на всём этом были символы. Что к чему подходит, а что нет. И явно подходит не на уровне: «даже на суперклее и со скотчем держаться не будет», а на уровне геномов. Не статуя — а опытный образец, не запчасти, а возможные ветки генетических мутаций.

— М-да, по сравнению с древними энтузиастами, современные генетики просто дети какие-то, — пробурчал я себе под нос, разглядывая полустёртые изображения на доске. — Даже Феликс теперь казался не таким уж отбитым.

Там был «чертёж» или «рецепт», как создать существо с бивнями. Я узнал несколько тех же обозначений геномов, что и были на конструкторском манекене. Схема выглядела довольно сложно, не считая того, что уже стёрлось, в процессе участвовало более двадцати геномов. Видимо, рецепт «Древние» утвердили — силуэт носатого человека был по центру. Как человечек Леонардо — развитая пара рук раскинута в стороны, а маленькие дополнительные свисали вдоль туловища. А по краям доски дополнительно были изображены варианты его применения, этакая схемка возможностей его атак и защиты. Вариантов защиты было изображено немногим больше: блоки и стойки.

— А с другой стороны удобно, — я пожал плечами. — По крайней мере, наглядно.

Знал бы я, каким символом «Древние» обозначали шакраса, можно было бы сконструировать себе несколько вариантов на будущее. Точнее, исключить их из потенциального списка улучшений.

Я пошарился по полкам, выбирая, какой сувенир забрать с собой. Коготь богомола выглядел опасным, но материал совершенно был не боевой. Головы выглядели интересно: тупоносый кайман, кто-то из кошачьих, потом какой-то тип с клювом, похожий на представителя Птичьего племени и была совсем жуткая тварь, очень похожая на «Диких», которых мы встретили у вулкана.

Интересно. Значит, в разных лабораториях создавали разные «объекты». Кто-то клепал «диких», а кто-то слонов-защитников. Скорее всего, разные школы, кланы или какая-то иная организация, плюс война друг с другом. Ладно, это детали. Сейчас больше интересует вопрос — бродит сейчас где-нибудь такая жертва эксперимента? «Дикие»-то бродят, как-то выжили, приспособились. А здесь как минимум одна бочка открыта.

Я на всякий случай поподробней изучил возможные схемы боя мутанта. Хотя бы ту часть, которая сохранилась. Хотел поскрести доску, чтобы понять, чем это вообще было нарисовано. Не мел, но какие-то серебристые частички будто бы от грифеля. Но трогать не стал, а то вдруг до конца жизни руки не отмою, раз оно здесь столько лет продержалось.

Вышел из комнаты и пошёл к закрытой двери. Навалился и с жутким скрежетом, царапая пол, вытащил её наружу. В нос сразу же ударил ароматный букет, будто я в парфюмерном магазине духи выбираю, а вокруг меня уборщица с настолько вонючей тряпкой, что будто давно мёртвой, полы моет. Ещё и шваброй мне в ботинки стучит, чтобы я отошёл.

Я и отошёл от мутаций подальше. Посветив в проём фонарём. Как саму дверь перекосило, так и всё помещение. Внутри был склад с геномами, эликсирами и, возможно, образцами «запчастей», с которых снимали мерки для конструктора. Одна стена вместе с частью потолка обвалилась, другая треснула пополам, и через неё уже что-то начало прорастать снаружи. Хотя утверждать не берусь, возможно, расти начало изнутри.

Разбился и протёк здесь не один мутаген. Из-под завала торчало несколько сплющенных кейсов, рядом с трещиной валялись разбитые колбы и бутылки, уже все покрытые мхом. В некоторых местах растительность уже настолько разрослась, потом загнулась в темноте и снова разрослась, что содержимое склада под ней даже по силуэтам не угадывалось. Капец, не удивлюсь, если здесь несколько раз успела зародиться жизнь и ещё больше