Переписать финал - Купава Огинская

Воспоминание о том, как она обожглась о котел, когда варила зелье, совпала с воспоминанием об ожоге от противня из-за того, что неудачно ухватилась за него, когда вынимала из духовки. По стечению обстоятельств ожоги оказались на одном и том же месте и даже болели будто одинаково.

И то, как она потеряла сознание перед первой в жизни сессией, потому что была на нервах и зубрила билеты ночи напролет, а днем ходила на занятия, совпали до мельчайших деталей.

И еще множество мелочей…

Было, конечно, и различия. Софи повезло с любящей семьей и женихом, Соне приходилось со всем справляться самостоятельно, но в конечном итоге восприятие мира у них обеих оказалось схожим, поэтому никакого отторжения после возвращения воспоминаний не последовало.

Ей не пришлось бороться с самой собой, нужно было только разобраться с памятью.

В голове все еще была каша из воспоминаний, образов и мыслей, но срочного исправления это не требовало, и виски больше не сжимало болью. Прикрыв глаза, Софи обмякла и уже упала бы на подушки, не удерживай ее Рэйнхард.

– Как долго я была без сознания? Тело совсем не слушается.

– Трое суток.

Соня поежилась, она ожидала услышать, что провела в забытье часы, но никак не дни.

– А Велана? Она же там с ума сошла от беспокойства. Рэй, мне срочно нужно к ней. Я должна ее успокоить.

– Что насчет меня?

– Что?

– Состояние моего рассудка тебя не интересует? – ревниво спросил он. – Со студенткой Эмерис ты увидишься вечером. Она навещает тебя после занятий.

– Ты ей рассказал?

– Пришлось. – вздохнул Рэйнхард.

В день, когда Софи лишилась чувств, в академии Рэйнхард появился только под вечер и всего на несколько минут из-за неотложного дела, и собирался сразу же вернуться. И там, в приемной, застал заплаканную и замученную ведьму на грани нервного срыва…

Рэйнхард ненадолго прижался губами к волосам Софи, все еще не до конца веря, что это не сон и она пришла в себя.

– Чувствуешь свою магию?

– Мгм.

Ее клонило в сон – чтобы с ней ни произошло, это полностью вытянуло из нее силы. Но она упрямо игнорировала усталость.

– Нужно сообщить отцу. И позвать врача.

Софи фыркнула и сама потянулась к колокольчику, но даже на это у нее еще не было сил. Рэйнхард уложил ее на постель, поцеловал в лоб, как делал это множество раз в прошлом, и вышел в коридор, чтобы найти кого-нибудь.

Через некоторое время в спальне, где еще совсем недавно царили тишина и полумрак, зажгли все светильники. И стало шумно и тесно.

Плакала герцогиня, держа Софи за руку, пока врач ее осматривал, а герцог задавал вопросы. Рэйнхард тихо стоял в стороне, наблюдая за всем с облегчением.

Когда было подтверждено, что здоровье ее вне опасности и эмоции немного улеглись, пришло время серьезного разговора.

Врач ушел, герцогиня отдыхала в своих покоях, в комнате остались только Софи, Рэйнхард и герцог.

Последний сидел в кресле, что предыдущие три дня занимал его сын.

– Ты действительно ничего не помнишь?

– Как и сказала врачу, я была в синей гостиной, а потом пришла в себя уже здесь. Между этими событиями только пустота.

Герцог выглядел расстроенным. Он надеялся, что опыт Софи поможет ему в исследованиях, но если что-то с ней и произошло, она ничего не помнила.

– Я не смог изучить твой резерв в то время, как он был расколот, поэтому мог что-то упустить, но по моему мнению, с тобой произошло настоящее чудо, Софи.

– Разве это было понятно не сразу? – слабо улыбнулась она. – Я пропала, потом вернулась из другого мира… Что это, если не чудо?

– Ты во всем права, моя дорогая, однако сам факт того, что первородная магия лично занялась исцелением твоего резерва, сильно выделяется из всего произошедшего. Ты можешь быть со мной несогласна, весь твой опыт уникален, но именно эта последняя деталь во всем произошедшем является самой невероятной.

– Вы же сами говорили, что магия не терпит ошибок. А мой резерв был одной большой ошибкой…

– Вот именно! – герцог подался вперед. В отличие от жены, всегда безупречно одетой и собранной, он предпочитал домашние костюмы и вышитые халаты, что придавало его облику тепла и уюта. – Твой случай подтверждает теорию, по поводу которой маги спорят не один год: магия стремится к гармонии и избавляется от дефектов. Твой изъян был исправлен всего за три дня, и это при том, что искажения резерва исцелять мы так и не научились.

– Значит, я должна радоваться, что меня починили, а не ликвидировали. – поддержала его Софи.

– Вы могли бы не говорить так, словно ты предмет, а не живой человек, – проворчал Рэйнхард, посмотрев сначала на девушку, а после на герцога. – Какова вероятность, что такое может повториться и ее вновь затянет в поток?

– Незначительная. Софи вернулась, значит процесс был завершен.

– Значит, нужно проверить, – решила она, но Рэйнхард был категорически с этим не согласен.

– Нет.

– Я в любом случае попаду в магический поток. Нужно же мне как-то вернуться в академию…

– Я вызову машину.

– Но со мной всё хорошо, я отлично себя чувствую!

– В последний раз, когда ты так говорила, потеряла сознание на три дня.

Софи упрямо поджала губы, но промолчала. У нее не было сил спорить, да и желания тоже.

Информации оказалось слишком мало, поэтому никаких определенных выводов герцог сделать не мог, ограничившись теориями, некоторые из которых исключали друг друга. Ни один из его собеседников не был достаточно сведущ в теории магии, поэтому в основном они молча слушали, и беседа затихла как-то сама собой, а герцог покинул комнату, оставив Софи и Рэйнхарда наедине.

– Так когда меня навестит Велана? – спросила она сразу после того, как дверь тихо закрылась. – Нужно ее утешить, пока у меня еще есть на это силы.

Долго ждать не пришлось. Рэйнхард воспринял ее слова слишком буквально, и уже через четверть часа ведьмочка самозабвенно ревела на плече Софи.

– С этим надо что-то делать, ты слишком много плачешь. – вздохнула она, чувствуя себя виноватой. Она так старалась оградить Велану от всех неприятностей, связанных с Лукасом, что сама невольно стала причиной слез. И никак не могла это исправить.

Велана пробормотала что-то неразборчивое и попыталась успокоиться. Удалось ей это не сразу, и пока девушка разбиралась со своими эмоциями, Софи пытливо смотрела на Рэйнхарда. Он стоял у постели с невозмутимым видом, заложив руки за спину, с изрядно растрепанной прической и в помятой рубашке.

– А ты… когда