Переписать финал - Купава Огинская

– Ну что же ты, – вздохнул проректор, подхватив ее раньше, чем она упала на холодные плиты пола. Как он поднял ее на руки и уложил на стол, Соня уже не видела – потеряла сознание.

– Мне искренне жаль, – сказал он, затягивая кожаные ремни на ее руках и ногах, – но всё это ради того, чтобы познать пределы развития высшей нечисти…

***

В себя Соня приходила медленно. Сначала она услышала железное позвякивание совсем рядом, потом отметила, что даже сквозь сомкнутые веки пробивается ослепительный и холодный свет от низкого светильника, подвешенного так, чтобы некромантам было удобно копошиться во внутреннем мире мертвецов.

Возвращалась в сознание она тяжело, рывками, периодически срываясь в забытье на несколько мгновений. Очередное, окончательное возвращение в реальность оказалось крайне своевременным – когда Соня открыла глаза, первым, что увидела, было озадаченное лицо Каэла. Он успел расстегнуть ее блузку и теперь с сомнением изучал необычное нижнее белье.

– И как это снимается? – пробормотал он.

– Никак, чертов извращенец. – хрипло ответила Соня, заставив его вздрогнуть. Она попыталась поднять руку, чтобы оттолкнуть его, а еще лучше – врезать, и поняла, что оказалась основательно привязана. – Это еще что?

– Почему ты очнулась? – напряженно спросил Каэл. Он быстро оправился от удивления и жестко схватил Соню за подбородок, не позволяя ей крутить головой, оттянул веко, рассматривая зрачок. – Реакция есть, на тебя определенно подействовало… Неужели я перепутал дозировку? Но это невозможно.

– Развяжи меня, и вместе подумаем. – Соня дернула руками. – Развяжи, скотина.

– Прости, что тебе приходится проходить через это, – Каэл ее не слушал. – Нужно было сразу убить тебя, а не усыплять.

Он ненадолго отвлекся, чтобы наполнить шприц.

Соня задергалась.

– Вот же черт, ты же сказал, что здесь некроманты трупы вскрывали, так зачем ремни? – голос ее почти не дрожал, в отличие от похолодевших пальцев.

– В воздухе слишком много остаточной магии, порой из-за этого особенно предрасположенные умертвия поднимаются сами, поэтому их всегда фиксируют. Мало приятного в том, чтобы твой экзаменационный образец зашевелился как раз когда ты извлекал из него, к примеру, кишечник. – Он наполнил шприц из небольшого пузырька с потертой этикеткой и посмотрел на Соню. – Больно не будет.

– Погоди, – она задергалась активнее, – что я тебе вообще сделала? Зачем меня убивать? Мы же это… собратья. Ты же сам говорил, что тебе одиноко и всё такое.

– Порой и правда хочется поговорить с кем-нибудь, кто может меня понять, – признался Каэл, – но куда важнее узнать предел развития высшей нечисти.

Он делал всё неторопливо и осторожно, и только поэтому содержимое шприца все еще не оказалось в Соне.

– И что это значит? – спросила она, напряженно следя за стальным наконечником, поблескивавшим в ярком свете. – Что ты собираешься со мной сделать?

– Съем твое сердце.

– Чего?

– Мы получаем человеческое тело без дара, но можем его развить, если усвоим резерв какого-нибудь мага. Но что будет, если поглотить магический резерв высшей нечисти? Неужели тебе не интересно?

– Вообще ни разу. Вдруг тогда магия из тела вновь уйдет и теперь уже с концами?

– Что ж, я это проверю.

– Не делай глупостей! Ты же сам говорил, что опасно убивать тех, кого будут искать! Ректор точно будет меня искать!

– Только он и будет. – с жалостью сказал Каэл. – Когда ты исчезнешь в академии не останется и следа твоего существования. Ты не студентка, не подчиненная боевым магом нечисть и даже не фамильяр. Тебя не существует. Плохо, что Рэйнхард узнал твой секрет, но это никак не поможет ему тебя найти. Ты просто исчезнешь.

– А как же тело? Улики останутся.

– Позволь рассказать, как некроманты избавляются от отработанных практических материалов, Софи… Тут недалеко, в конце коридора, есть специальная печь…

Соня почувствовала, как все ее тело покрылось ледяными мурашками. Теперь даже холодок, исходящий от стола, не доставлял дискомфорта.

– Ре… ректор всё узнает.

– Это вряд ли, – он ненадолго отвлекся, чтобы подхватить подвеску, все еще висевший на ее шее, – холодный. Рэйнхард отозвал своих тварей.

Соня, уже давно переставшая обращать внимание на реакцию амулета, оказалась застигнута врасплох.

– То, что Рэйнхард всё о тебе узнал, многое усложняет, но также это позволило мне избавиться от твоего сопровождения. Если бы его твари увидели, что я делаю, обязательно забили бы тревогу, даже их скудных мозгов достаточно для того, чтобы понять, в какой опасной ситуации ты оказалась… Думаю, благодарить за это нужно тебя.

Каэл больше не медлил. Он заботливо закатал рукав ее рубашки и осмотрел сгиб локтя.

– Не надо, – прошептала Соня, но игла неумолимо приближалась к ее руке, к темневшей под кожей вене. – Погоди! Погоди, погоди, погоди…

В голове было пусто, она могла лишь повторять одно и тоже как заведенная, отчаянно извиваясь в бессмысленной попытке увернуться от иглы.

Каэл прижал ее руку, чтобы она не дергалась.

– Если бы у меня был выбор, я предпочел бы увидеть на этом столе кого-нибудь другого. Ты мне правда симпатична, Софи, – говорил он, одновременно поворачивая руку так, чтобы лучше видеть вены, – но за все годы, что я провел в академии, ты первая высшая нечисть, получившая тело. Возможно, остальные прятались лучше… – он тяжело вздохнул, – кто знает? Но мне необходимо довести эксперимент до конца, я не могу позволить эмоциям помешать. Ты должна понять.

Соня его не слушала, в ушах звенело от дикого страха. Сердце в груди билось как сумасшедшее, быстро и сильно, будто желало вырваться из грудной клетки. В этот момент всё, о чем она могла думать – это выживание.

– Если тебя это утешит, я буду помнить о тебе до конца дней. – добавил Каэл и надавил иглой на кожу.

В следующее мгновение его снесло мощным ударом и впечатало в стену. Зазвенели стеклянные дверцы шкафа.

Соня тяжело, судорожно дышала, недоверчиво глядя на высвободившуюся руку. Вторая все еще была прикована к столу, и из нее торчал шприц с до половины введенной иглой.

Пока Каэл хватал ртом воздух и сращивал сломанные ребра, силясь воспользоваться врожденным даром и регенерировать как можно скорее, Соня нервным движением отбросила шприц и освободилась от пут – черные, длинные и острые когти, появившиеся на руке вместо обычных человеческих ногтей, легко вспороли крепкую, заговоренную кожу, способную выдержать силу свежевосставшего мертвеца.

Со стола на плиты пола она безвольно рухнула, ноги ее не держали, но оттолкнувшись всем телом, в мгновение ока оказалась рядом с Каэлом. С удовольствием ударила его головой об стену, добавив