Королева роз - Брайер Болейн

– А что, если она действовала так же, как ты? Подавляла свою истинную природу?

Я посмотрела на него:

– Что? Это невозможно. – Но я подумала о лекарстве. Мой дядя утверждал, что моя мать его принимала. Зачем? Чтобы скрыть черты, которые она не хотела показывать? Я снова прикоснулась к волосам, внезапно охваченная беспокойством. Я подумала о том, чтобы рассказать Дравену о лекарстве, а затем задумалась, изменит ли он свое отношение ко мне, если узнает. Если подумает, что есть что-то настолько ужасное, что два поколения моей семьи пытались скрыть это. Захочет ли он, чтобы я снова начала пить это зелье?

Дравен приподнял темную бровь:

– Почему? Посмотри на себя. Ты принимала отвар, потому что была ребенком и тебя принудили к этому. Или, возможно, ты хотела кому-то угодить.

Я подумала об отце, но промолчала.

– Может быть, и твоя мать хотела угодить своему мужу. Может, она надеялась, что это принесет мир в вашу семью.

– Но этого не случилось, – глухо сказала я.

Дравен указал на мои руки:

– Могли ли эти знаки быть от нее?

Я внимательно изучила линии рун на коже.

– Кто-то нанес их, Моргана. – Его голос был удивительно мягким. – Они не сами по себе на тебе появились. Кто-то приложил к этому руку.

Я тупо уставилась на мужчину:

– Кто? Почему?

– Может быть, ты единственная, кто может ответить на эти вопросы, – вздохнул он, и его лицо исказилось от страданий.

– Сильно болит? – Я вскочила. – Тебе помочь добраться до постели?

Он махнул рукой:

– Я могу идти. – Он встал и, кажется, на мгновение замер, чтобы прийти в себя. – Спокойной ночи.

– Спокойной ночи.

Я еще немного посидела у костра, наблюдая за танцующими языками пламени. Потом я позволила себе сделать то, чего обещала не делать.

Я подумала о Камелоте и Артуре. О Галахаде и Ланселетте. О сэре Экторе и мадам Галине. Об арене и тренировочном дворе, о своей комнате и книгах.

Я даже думала о своем дяде, Каспаре Старвивере, мастере зелий, который посчитал возможным отравить свою собственную племянницу, когда это было нужно ему – и Артуру.

Я подумала о Флориане и коснулась пальцем исчезающих шрамов на груди. Это все, что от него осталось? Скорбит ли кто-нибудь по нему? Кто-нибудь знает, что его убила я?

Но в основном я думала о своем младшем брате. Кей. Я очень по нему скучала. Он такой юный. Кто присматривает за ним, пока меня нет? Как к нему относится Артур?

Мне нужно вернуться в замок. Мы передвигались так быстро, как только могли. Но вдруг мне стало казаться, что этого недостаточно. Я должна была добраться до Вальтейна… Если Дравен говорит, что королевство существует, значит, оно…

Он еще ни разу не ошибся. А что будет, когда мы доберемся до Вальтейна и найдем меч? Что тогда?

Найти меч Перуна – Экскалибур – казалось невыполнимой задачей. С чего вообще начинать поиски? И самое главное – где? Но, очевидно, Дравен знал гораздо больше о местоположении меча, чем говорил мне. Так же как он точно знал, какой маршрут нам следует выбрать, чтобы добраться до Вальтейна.

А когда мы его найдем? Что тогда?

Артуру нужен меч.

И Дравену тоже.

С каждым днем, особенно после того, как Уайтхорна не стало, становилось все проще и проще воспринимать Дравена как обычного попутчика. Не совсем враг, больше… Ну, я бы не сказала, что друг. Но, по крайней мере, не враг.

Но Дравен был здесь только потому, что хотел украсть меч у Артура.

И если он это сделает, я вернусь к Артуру с пустыми руками – и столкнусь с гневом моего брата.

Что тогда будет с Кеем?

Я посмотрела на Дравена, который лежал, неподвижно свернувшись под одеялом, и нервно поерзала на своем бревне.

Что, если Дравен умрет?

Может, для всех так было бы лучше?

По крайней мере, я больше не буду его пленницей.

Дравен рассматривает меня как инструмент, с помощью которого он сможет добраться до меча. Но видит ли он во мне человека?

И что он со мной сделает, как только я добуду для него меч.

Он утверждал, что не убьет меня. Но разве я могу принять его слова за чистую монету?

Возможно, Дравен не так жесток, как утверждал сэр Эктор. Но он все же наемный убийца.

Я смотрела на спящего мужчину, его грудь поднималась и опускалась с каждым трудным вдохом.

Если бы я была так же безжалостна, как говорят о Дравене, я убила бы его прямо сейчас, пока он слаб и безоружен, чтобы спасти себя, пока не стало слишком поздно.

Он ранен. Кто знает, может, он умрет, несмотря ни на что?

Мысль о том, чтобы сделать то, что почти удалось Уайтхорну – подкрасться и воткнуть нож в спину спящего Дравена, – наполнила меня отвращением.

Я бы никогда не смогла так поступить.

Если он собирается убить меня, пусть он сделает это открыто, с мечом в руках. Я хочу увидеть выражение его глаз, когда он это сделает. Он бы понял, что дочь Пендрагона так легко не сдается. Я буду бороться за свою жизнь. Буду бороться за жизнь Кея.

В горле пересохло от мысли о смертельном сражении с Дравеном. Независимо от того, что он может чувствовать ко мне – вероятно, ничего или даже меньше, чем ничего, – я все же симпатизировала ему. Я не могла описать это чувство каким-то другим словом.

Мысль о его смерти не приносила мне радости.

Кроме того, я напомнила себе, что, скорее всего, не смогу добраться до королевства фейри одна.

Дравен, должно быть, носил с собой карту. Может, я смогу ее найти. Но что, если я не смогу ее прочитать или не пойму вовсе?

И насколько безопасно будет путешествовать через Кровавые земли одной?

Нет. Нравится это мне или нет, если Дравен использует меня, то и я должна использовать его.

Он мне нужен, чтобы помочь добраться до меча Перуна. Экскалибура.

Но как только мы его найдем, я его не отдам, а Дравен, похоже, на него рассчитывает.

Я буду до последнего держаться за меч и верну его Артуру.

А затем я буду защищать Кея ценой своей жизни, как обещала его матери.

Если для этого придется покинуть Камелот навсегда – так тому и быть.

Глава 22

Утром Дравен не встал.

Каждый день он просыпался раньше и будил меня, если я спала слишком долго.

Теперь я смотрела на