Хозяева океана - Сергей Фомичев

— Несколько лет назад Махмуд Риаят Шах восстановил свою власть, — сказала Галина Ивановна. — И теперь появилась возможность вступить в партию нам.

— К сожалению мы перестали отправлять корабли в Индию, а только они заходили в Таджунг Пинанг. Поэтому самых свежих сведений у нас нет. И это заставило беспокоиться уважаемую Галину Ивановну. Потому что англичане не дремлют и обязательно попытаются откусить кусок от голландской Ост-индии.

— Но вы не считаете это опасным? — спросил Митя.

— Я считаю, что они будут заняты более жирными целями — Явой, Суматрой, Калимантаном, а также Малаккой. На мелкие острова они обратят взор нескоро.

— Но я так не считаю, — возразила Галина Ивановна. — Потому что интересующий нас архипелаг запирает Малаккский пролив. Так что создание базы на одном из островов вполне логично и может стать первоочередной задачей.

Начальствующие поспорили. Митя не мог принять ни одну из сторон, потому что не обладал полнотой знаний, а звучащие аргументы были убедительны у обоих. Хотя на самом деле разногласий между ними оказалось не так много.

На прощанье Тропинин сказал Мите:

— Чтобы вы не услышали от меня ранее, господин Чеснишин, помните, что это очень важная миссия. Нас не пускают на рынки других стран. А внутренний рынок слишком мал. И мы видим выход в том, чтобы создать в Азии порто-франко. Это иностранное слово означает порт свободной торговли. Никаких ограничений, пошлин, монополий, таможни. Пусть все желающие приезжают туда торговать. Для этого нам нужен один из островов архипелага Риау. И хотя почти каждый остров на глобусе входит в чью-то сферу влияния, сейчас Европа втянулась в эпоху войн. Сферы будут перекраивать. Мы должны урвать свой кусок, пока есть возможность. Тем более, что мы не европейцы, мы не зависимы от их договоров и можем напрямую договариваться с местными властителями.

* * *

Отправление вышло шумным. Провожающих собралось наверное несколько сотен, всем хотелось посмотреть на красивую шхуну под парусами. Береговая команда отдала швартовы, а буксирный пароход компании Аткинсонов потащил «Незевая» к открытому морю. Гвардейцы выстроились на палубе, члены посольства стояли на полуюте, шкипер у штурвала, помощник у сигнальной пушки, остальная команда возле мачт и парусов.

Впервые «Незевай» поднял кроме «Большой медведицы» синий со звездой вымпел Морского резерва. Это придало действию особенную торжественность.

Гвардейцы нацепили красные плащи и выглядели на один манер, хотя все они вышли из разных народов трёх частей света. В одном строю стояли чукчи, салиши, русские, англичане — все рослые, как на подбор. Впрочем не как, а именно на подбор. И подбирал их лично полковник Раш. Он не желал ударить лицом в грязь.

А вот команда «Незевая» ещё не прониклась строевым духом, разве что ради праздника повязала синие шейные платки. В остальном оделись кто во что горазд. Куртки на голое тело, рубашки, футболки. Штаны у кого по колено, у кого до лодыжек; из парусины, из шерсти, из замши. Лишь шкипер и помощник носили чулки с башмаками, остальные шлепали по палубе босыми ногами. На голове шкипера красовалась потертая фетровая шляпа с загнутыми полями, Барахсанов предпочитал такого же фасона соломенную. Малыш Тек одевал азиатскую нон ла в виде правильного конуса, а Сарапул с Пулькой носили сшитые из войлока рыбацкие шапки и такую же нацепили на юнгу.

Со Старого форта ударила пушка, ей вторила пушка форта Сонги. Барахсанов ответил обеим салютом из фальконета. Наконец, порт остался позади, буксир отвалил, и шхуна оказалась полностью во власти океана и шкипера.

Глава 23

Город Лондон

Ясютину пришлось покинуть Лондон и на время перебраться в Девоншир. Только оказавшись в Торки он подумал, что возможно зря оставил Марию в обители смога и преступности. Приморский городок выглядел чудесно, а здешний воздух отличался особой свежестью. С другой стороны, Ясютин приехал сюда не отдыхать, и весьма щекотливое дело могло подвести под монастырь всех, кто его окружает.

Некоторое время он раздумывал над данной идиомой. Монастыри не водились ни в Англии, ни в Виктории. В Англии их уничтожили, оставив лишь старые стены, как здесь в Торки, а в Виктории вовсе не завели. Больше всего его волновал вопрос, почему именно «под» монастырь. Содержались ли в монастырских подземельях заключенные? Или это было иносказание?

Впрочем на абстрактные темы Ясютин привык долго не размышлять, ему хватало и дел практических.

Куда бы не забросили его заботы, в какой бы дыре не пришлось остановиться, день он начинал с чтения газет. Впрочем на этот раз Ясютин поселился отнюдь не в дыре, а в самом центре города и свежие газеты в таверне «Корона и Якорь», что на Чёрч-стрит, подавали так же исправно как и завтрак, который представлял собой сваренный в свином желудке пудинг из каши, лука и потрохов.

«Лондонская газета» публиковала письмо из Вены на имя лорда Гренвиля, госсекретаря по иностранным делам. В нём сообщалось, что генерал Мелас в кровавой битве разбил войска Массены, взял двести пленных в том числе несколько офицеров из свиты прославленного французского генерала. Враг в беспорядке бежал и попал под огонь кораблей флота его британского величества. Генерал Кайм предпринял ночную атаку на французские позиции у горы Чени, взяв двести пленных и шестнадцать орудий. Пока австрийцы побеждали на суше, английский флот господствовал в Средиземном море. Вроде бы дела у союзников шли неплохо.

Расстроил Ясютина «Оксфордский журнал», который сообщал о распродаже картин из коллекции герцога Бедфорда (вига до мозга костей, непримиримого противника Питта Младшего, известного между прочим тем, что некоторое время жил ménage à trois со своим другом виконтом Мейнардом и его женой, а также тем, что ввёл моду на простую короткую прическу без парика и пудры — последнее Ясютин горячо поддерживал).

Чтобы оплатить расходы на имение эксцентричный герцог решил продать несколько картин и скульптур из тех, какими владел их род, и какие он сам приобретал, путешествуя по Европе. И конечно все они разошлись, как горячие пирожки.

К сожалению, Ясютину пришлось пропустить аукцион. Во-первых, он находился слишком далеко, а во-вторых, все средства, отложенные на покупку предметов искусства, ему пришлось потратить на русских беглецов. Он не боялся гнева членов правления Складчины, так как имел полномочия перемещать средства из одной статьи в другую. Ему просто стало неприятно, что из-за дюжины безграмотных мужиков, все дела пришлось перестраивать, отменять, переносить. И при этом сильно рисковать головой.