Реликты лета - Антон Аркатов

было до «Совёнка». Может быть, она вообще не существовала, может быть, она – порождение этого лагеря, но что это меняет? В каком-то смысле Славя родилась перед самым концом того безумного цикла, сгорающего в адском пламени футбольного мяча, превращающегося в сверхновую. В любом случае первым, что она пережила, обретя самосознание, стало предательство.

И имел ли право оправдываться такой человек, как я? Даже если все мои поступки были вызваны «Белочкой», они не произошли сами собой, без моего участия. Побывав в разуме двойника, я отчётливо осознал, что и во мне прячется много такого, о чём я не знал или просто не хотел думать. Может быть, реликт не сделал меня другим, а просто мгновенно поднял на поверхность то, что скрывалось глубоко внутри? Двойнику, чтобы стать таким, понадобилось много циклов. Сотни, тысячи? «Белочка» же просто ускорила процесс. И если всё так…

Однако оставался вопрос с той девочкой, которая и запустила всю эту череду событий. Она наверняка знала, что мы со Славей уже встречались. Именно она дала мне «Ласточку», чтобы я всё вспомнил. У неё точно есть какой-то план! Только вот я понятия не имею, как её найти, чтобы расспросить об этом.

* * *

В другой ситуации лучшим решением сейчас было бы лечь спать, однако я только недавно проснулся, а лежать в кровати наедине со своими мыслями не хотелось. Конечно, меня отчаянно подмывало поговорить со Славей, всё ей объяснить, но сейчас, по горячим следам, это не лучшая идея. Ей нужно время, да и мне нечего сказать.

Дорожка вывела меня на пристань. Здесь стояла тишина, а тёмная гладь воды выглядела как зеркало. Созерцание ночной речки умиротворяло, и я почувствовал, что успокаиваюсь. Вспомнились мои забытые рассуждения о природе ответственности в этом странном мире. Что же я могу сказать сейчас? Ведь если лагерь – это просто иллюзия, временная петля, построенная кем-то или чем-то, то разве мои действия здесь действительно имеют значение? Разве я могу быть виновен, если это место – не больше чем сон? Но вот что тревожит меня: даже если «Совёнок» нереален, боль, которую я видел в глазах других, была настоящей. Их страх, ужас, агония – они настоящие, всё то же самое испытывали бы и реальные люди. А если это так, разве не настоящие и мои преступления?

Но что, если я – просто пешка в чужой игре? Если все мои действия заранее предопределены, если каждый мой шаг – это лишь часть заранее написанного сценария? И совсем не того сценария, по которому я жил в лагере раньше. Это сценарий в сценарии, сценарий над сценарием, метасценарий, если угодно. Моё знакомство со Славей, то, что я натворил под «Белочкой» – если всё это часть чьего-то плана, то несу ли я ответственность? Несёт ли ответственность марионетка в кукольном театре? Может быть, виноват всё же тот, кто создал этот лагерь?

И даже если сценарий существует, что это меняет? Я помню лица тех, кто пострадал из-за моих поступков, тех, кто погиб. Их молчание, их крик, их осуждение, их боль – их искажённые предсмертной мукой лица. Я не могу отделаться от этого. Даже если завтра этот «Совёнок» сгорит в пламени забвения, а я вернусь в реальный мир, воспоминания останутся во мне. Они будут преследовать меня, как тени пионеров, в которые я стрелял из фонаря около старого лагеря.

И тогда я задался другим вопросом: а что, если эта ответственность – единственное реальное, что у меня здесь есть? Что, если «Совёнок» и существует только для того, чтобы заставить меня нести этот груз? Научиться понимать, что даже в мире без понятных правил и прописанных законов, без государственных институтов и социальных норм, без полиции и судов мои действия имеют значение, потому что они отражаются на других людях. Тогда я не считал местных пионеров людьми, но эти действия отражаются и на мне!

Я не знаю, что ждёт меня дальше, но я знаю одно: если лагерь – это проверка, я должен найти свой ответ. Не оправдание, а именно ответ. Потому что, реальный этот мир или нет, я нахожусь не только внутри него, но и внутри своего собственного сознательного континуума. И, наверное, в этом и заключается природа ответственности. Она не в том, чтобы искать оправдания собственным действиям или бездействию, а в том, чтобы научиться двигаться вперёд, стойко принимая все последствия.

И тут я вспомнил. Фотоаппарат! Точно! Ведь это именно я его нашёл, а потом оставил под кроватью в домике вожатой, перед тем как проснуться в пылающем огнём лагере.

Я бросился бежать. Естественно, фотика под кроватью не оказалось – это было бы слишком просто. Я вздохнул и повалился на постель. Теперь стало точно понятно, что моё присутствие в этой истории не просто не случайно, а играет ключевую роль. Понимание временных парадоксов и причинно-следственных связей во всём происходящем мне вряд ли доступно, так что до какой-то степени сейчас ими можно пренебречь.

Фотоаппарата под кроватью не нашлось, зато там была рация, которую я положил туда за ненадобностью. Бесконечные рефлексии, а также невозможность что-либо предпринять добивали меня, так что послушать эфир показалось хорошим занятием. По крайней мере, скоротаю время. Было ещё не так поздно, так что в домике вожатой в других циклах другие Семёны могут о чём-то разговаривать с другими пионерами.

– Ну Ольга Дмитриевна! – послышались мои причитания из динамика, и я сразу же крутанул колёсико.

На другой частоте, похоже, кто-то занимался сексом, но были слышны только ахи и вздохи, без голосов. Это напомнило мне о нашей вчерашней близости со Славей, однако воспоминание, хоть и приятное, вызвало в душе тоску и тревогу. Я продолжил поиск частот.

– Все, кто меня слышит! – Незнакомый надрывный голос из рации.

И почему мне никогда в голову не приходило, что, вообще-то, у меня в руках устройство двусторонней связи! Я нажал на кнопку и произнёс:

– Ты кто?

– А ты кто?

– Семён.

– Ты в каком цикле?

– Откуда я знаю? Где номер посмотреть? – Наш диалог напоминал бесталанную комедийную сценку.

– Разве у тебя нет устройства? – Слово «устройство» он произнёс с особым нажимом. – Откуда тогда у тебя рация?

– Нашёл в здании рядом с антенной.

Молчание.

– Тебе что-то нужно? – продолжил я.

– Ты мне никак не сможешь помочь, раз у тебя нет устройства, – жалобно отозвался он.

Опять это чёртово устройство! Очевидно, что речь идёт о некоем реликте, который позволяет путешествовать между циклами. Я так и не добился от Слави объяснений насчёт этого