Реликты лета - Антон Аркатов

Каждая улица была похожа на следующую, но я знал, что они разные. В этом мире одинаковое – обманчиво. За каждым поворотом скрывалось что-то, что я никогда раньше не видел, и что в то же время было странно знакомо.

Всё это уже случалось. Этот город, его странный ритм, это неистовое стремление добраться до центра. Казалось, будто само пространство притягивает меня туда, но не спешит раскрывать свои намерения.

И вдруг я увидел его. Он стоял спиной ко мне, неподвижный, но в то же время подёргивающийся рябью, как отражение в воде. Не было сомнений – это был я. И не я. Двойник. Обретённая форма моих мыслей, отброшенных однажды в порыве страха или отчаяния. Меня захлестнуло странное чувство, в котором смешались гнев, жалость и страх. Он был частью меня, но я не мог признать его собой, как будто каждый его жест, каждый изгиб его тени пытается рассказать мне нечто важное, но смысл ускользал, как песок сквозь пальцы.

Я стоял, и он стоял. Время вокруг замерло. Город дышал, а мы двое – нет. Что-то внутри звало меня сделать шаг, подойти ближе, коснуться его. Но я знал, что это не просто шаг. Это решение, которое нельзя будет отменить. Либо он станет мной, либо я – им. И я не мог сказать, чего боюсь больше.

Я смотрел в его лицо, но видел только собственные страхи, свои сомнения, свои утраченные возможности. В зеркальной глади его фигуры отражалась моя боль. Я почувствовал, как вокруг рушатся стены, рассыпаются улицы, а дома падают, как карты. Всё это было моими мыслями, моими мечтами, которые я отверг. Я шагнул вперёд, и мир вокруг начал трескаться, как стекло. Тонкие линии расползались, создавая причудливую сеть трещин. Я тянулся к центру этого узора, к тому месту, где стоял он. Тянулся и знал, что это движение – лишь иллюзия. Этот шаг был первым. Или последним.

* * *

Я проснулся от ощущения удушья, словно словил сонный паралич. За окном в свои права вступал вечер, а комната Ольги Дмитриевна окрасилась в устрашающий багрянец, и от этого мне стало ещё страшнее. Понадобилось несколько минут и стакан противной тёплой воды, чтобы прийти в себя.

После пары часов тяжёлого сна чувствовал я себя ещё хуже, чем днём, но мысли в какой-то степени пришли в порядок.

До конца смены оставалось не так уж много времени, а отношения со Славей становились всё сложнее. И ещё эта её маниакальная фиксация на фотоаппарате! Видимо, пока Славя его не найдёт, бесполезно ждать, что её внимание переключится на меня.

Тишина в комнате начала давить. Я поднялся, чувствуя, как затёкшие ноги отзываются слабой болью, и решил выйти наружу. Свежий воздух должен был помочь избавиться от тяжёлых мыслей.

Однако на улице я столкнулся с вожатой.

– О, Семён, всё дрыхнешь! – Она грозно подбоченилась.

– Ольга Дмитриевна, давайте не сейчас.

– Не сейчас, говоришь? А когда? Вас два дня не было! Я уже в милицию звонить собиралась.

– Ну так а чего не позвонили? – хмыкнул я и прошёл мимо неё.

* * *

Итак, до конца смены мне нужно разыскать этот чёртов фотик, иначе даже не стоит лезть к Славе с выяснением наших изменившихся отношений. Однако вероятность вообще найти фотоаппарат с каждым днём становилась всё меньше. Поначалу у нас хотя бы были какие-то идеи и зацепки, а теперь, с исчезновением моего двойника, последняя из них – очки для поиска предметов – потеряла свою актуальность. Ну не нацеплю же я их на себя! Да и обречь кого-то другого на опасные последствия использования реликта я не готов.

Пятый день – это поход, а значит, на площади лучше не появляться. Я вышел к спортплощадке, посреди которой одиноко лежал футбольной мяч. Я почеканил его и ударил по воротам. Мимо. Мяч улетел далеко и скрылся в сумраке вечернего леса. Оставлять его там не хотелось в первую очередь потому, что я не любил уходить с поля, не забив гол.

Поиски заняли у меня какое-то время, а когда я вернулся на спортплощадку, внезапно наступил день, словно в тёмной комнате кто-то резко включил свет. Я зажмурился и тут же услышал крик Ульяны:

– Семён, иди к нам!

На поле шёл футбольный матч. Но как?! Неужели я опять перенёсся в другой цикл? Однако предыдущие перемещения всё же не происходили сами по себе, они всегда были связаны с чьими-то целенаправленными действиями.

– Ну, чего стоишь? Хоть мяч нам брось тогда! – продолжала орать Ульянка.

Мяч мне теперь был точно без надобности, так что я подкинул его в воздух и, когда он отскочил от земли, сильно ударил его подъёмом в сторону будущей звезды советского футбола. Футбольный снаряд летел быстро и совсем не крутился, однако в паре метров от девочки вдруг остановился, завис в воздухе и начал увеличиваться в размерах, как воздушный шарик, наполняющийся водой. Мяч начал светиться, сначала еле заметно, затем всё сильнее и сильнее. Пионеры смотрели на всё это, разинув рты, а я просто стоял на месте, не зная, что предпринять. Одному «Совёнок» меня точно научил: если что-то должно случиться, то бежать бесполезно.

Тем временем свечение мяча становилось нестерпимым. Посреди футбольного поля словно рождалось новое светило. Когда мяч разбух настолько, что его нижняя часть коснулась земли, он вдруг взмыл в воздух и полетел в сторону площади.

– Нам пора! – Знакомый голос.

На плечо мягко опустилась чья-то рука, и в следующую секунду всё вернулось в норму: вечер, сумерки, пустынная спортплощадка и тишина. Я обернулся и увидел Славю.

– Как ты вообще меня находишь во всех этих циклах? – Только сейчас я понял, что дрожу, сердце бешено стучит, а к горлу подбирается противный ком.

– Я не знаю, что это было, но это точно не твой братан. И не кто-то другой, кто тоже умеет перемещаться. – Славя выглядела на удивление спокойно. – Возможно, это последствия схлопывания аномалии у водонапорной башни.

– Знаешь, меня сейчас онтологические объяснения интересуют меньше всего. – Шатаясь, я дошёл до скамеек, стоящих у бровки, и тяжело повалился на одну из них. – Как ты меня нашла?

Славя села рядом и загадочно улыбнулась.

– Я однажды видела нечто подобное. Очень давно. В самом начале.

– Что ты видела? – устало спросил я, понимая, что ответ на свой вопрос всё равно не получу.

– Большую огненную сферу. Она сожгла весь лагерь.

– Ты как хочешь, а у меня от всего этого сахар упал! – Я достал из кармана «Ласточку», быстро