Тьма. Том 8 - Лео Сухов

Войдя на него, мы остановились в изумлении. Здесь горело аварийное освещение. Из нескольких десятков ламп под потолком, большая часть которых, конечно, давно перегорела, несколько всё-таки светились, разгоняя кромешную тьму.

Пройдя ещё пару десятков шагов, мы вышли в такое же круглое помещение, как наверху, с шахтой посреди.

— Приборы ночного видения и плетения не снимаем! — чётко и громко, нарушая тишину, приказал Синякин. — Свет здесь есть, но мы не знаем, что впереди. Ослепнете в темноте — подведёте всех.

Пока отряд собирался в центре зала, Пискарёв наклонился, изучая пол. Он провёл рукой по толстому слою пыли, а затем встал и медленно обвёл взглядом зал. Его лицо стало мрачным.

— Следы, — тихо сказал он, обращаясь ко мне, Синякину и подошедшей Саше. — Много следов. Охранники, учёные, разбойники… Все виды тут прошли.

— И где они? — спросила Саша, хмуря брови и сжимая свой автомат.

Невозможность, в случае чего, пользоваться сложными плетениями, её явно угнетала. Как, впрочем, и меня с Авелиной. Хотя, откровенно говоря, те плетения, которые мы знали, вряд ли можно было считать сложными.

— А вот это самый главный вопрос, ваше высочество… — Пискарёв покачал головой. — Их здесь нет. Ни одного. Помещение большое, но не настолько, чтобы спрятать столько «изменышей». Значит, они куда-то ушли.

— Куда? — в груди похолодело от нехорошего предчувствия.

— Туда, куда и мы идём, — Синякин ответил вместо радиоведущего. — В глубину. К седьмому отделу. К «свободолюбцам».

Наш переход к седьмому отделу напоминал прогулку по заминированному полю. Не в плане взрывчатки, а в плане звука. Мы ступали медленно, перенося вес с ноги на ногу, осторожно обходя разбросанные обломки и оборванные кабели.

Взгляды были, в основном, прикованы к полу. Но периферией зрения мы ловили каждое движение в мрачных тёмных углах, куда не добирался свет аварийных ламп.

Пискарёв, шедший в голове колонны, внезапно замер у стены, где висела схема этажа, потрескавшаяся от времени и покрытая слоем грязи. Он достал свою церу, аккуратно стёр грязь с поверхности схемы и сделал несколько снимков.

С этого момента он стал регулярно сверяться с электронной копией, отмеряя наш путь по виртуальным коридорам и залам. Иногда он останавливался, отправляя вперёд своих людей, и тогда нам приходилось стоять и ждать, когда те вернутся.

В этой темноте мы путешествовали уже часа четыре. Вскоре обычным предстояло заменить фильтры в масках для дыхания. И мне подумалось, что хорошо бы сделать это заранее, не дожидаясь, когда нас настигнут неприятности. А в том, что они настигнут, я почему-то не сомневался. Не может всё идти гладко, когда разношёрстный отряд лезет в темноту подземелья, где обитают изменённые люди.

В какой-то момент мы выбрались в длинный зал, похожий на те, которые уже приходилось пройти. Однако тут имелись определённые отличия… Начать надо бы с того, что в центре зала, на плитах, темнели несколько десятков неподвижных тел.

Часть из них принадлежала изменённым учёным. Их тонкие, многосуставчатые туловища, нелепо раскинув многочисленные конечности, выделялись среди всех. Однако вперемешку с ними лежали и другие — нормальные люди. В современной, хоть и порванной местами одежде.

Молодые парни и девушки. «Свободолюбцы». Их тела были обезображены. Похоже, смерть им выдалась не слишком приятная. Некоторые оказались буквально разорваны на части.

Но самое жуткое было не в этом. По периметру зала, в глубокой тени под стенами, сидели или стояли, сливаясь с мраком, ещё несколько десятков изменённых учёных.

Они не двигались, не издавали звуков. Просто замерли, словно каменные изваяния уродливых пауков. Одни прилипли к стенам, другие выбрали тень погуще, чтобы скрыться в ней.

А в дальнем конце зала, перекрывая единственный проход, виднелась наглухо опущенная стальная переборка. Она была испещрена вмятинами и царапинами, но выстояла под сильными ударами, похоже. И не пустила изменённых дальше.

Пискарёв принялся знаками показывать, чтобы мы шли обратно, а сам медленно попятился, напряжённо глядя в зал. К счастью, эти жуткие твари так и не отреагировали на нас. А когда мы, наконец, оказались на безопасном расстоянии, Пискарёв снова обошёл отряд и занял место во главе.

И вновь наша группа углубились в лабиринт седьмого отдела. Но в этот раз путь был недолог. Пискарёв двигался уверенно, сверяясь с планом на цере, и вскоре мы оказались в небольшом, но просторном помещении, похожем на столовую.

Двери здесь были целы, и их можно было забаррикадировать. В углу валялись пустые баллоны из-под воды, но главное — здесь было несколько выходов, что давало пути для отступления.

— Устроим привал здесь, — объявил Пискарёв, когда все втянулись внутрь. — Отдыхаем, проверяем снаряжение, пьём воду, меняем фильтры. Никакого шума.

После его слов в заброшенной столовой воцарилась тихая, но напряжённая суета. Бойцы рассредоточились по углам. Одни, в том числе и мой полудесяток Хлебова, снимали маски и с глухими щелчками заменяли отработавшие фильтры. Другие с характерным звуком, стараясь не шуметь, откручивали крышки с фляг.

Пискарёв, отпив воды и сменив фильтры, отозвал в сторону меня, Авелину, Сашу, Булатова, Витала и Синякина. Мы образовали тесный круг, и по лицу радиоведущего я понял: новости будут нерадостными.

— Если честно, не знаю, что дальше делать!.. — без предисловий выдохнул он, и в его глазах читалась непривычная в его случае неуверенность.

— В чём сложность? — так же тихо спросил я. — Там десятка три этих «учёных». Их так сложно убить?

— Перебить три десятка — дело техники, ваше благородие, — вместо ведущего ответил Синякин. — Но шум от стрельбы всё равно будет. К этим трём десяткам подтянется подкрепление. И не три десятка, а все триста.

— Да и это не беда, — снова заговорил Пискарёв, доставая свою церу и выводя на неё схему, — Смотрите… Мы здесь. А здесь — та самая переборка.

Он ткнул пальцем в нужное место.

— Как её пройти? Если будем взрывать или резать, к нам сбегутся со всех окрестных ярусов. А если обходить… — Пискарёв снова указал на план. — … Вот здесь обходные пути. Туда можно попасть даже отсюда, если выйти через кухню.

— И что нам мешает это сделать? — спросила Саша, пристально изучая карту.

— Этот коридор проходит впритык к техническим помещениям седьмого отдела. Ну, там, где раньше были мастерские, склады и всё такое… — пояснил Пискарёв. — А там водятся техники. И там же можно нарваться на изменённых двусердых… Слишком большой риск. Я такое сам решать не возьмусь.

Мы молча переглянулись. Варианты, мягко говоря, были не из приятных. Синякин первым нарушил тишину:

— Я бы лучше попытался пройти… Сколько спускаться в это чёртово подземелье, чтобы повернуть назад?

— Меня волнует