Усадьба «Медвежий Ручей» - Алла Белолипецкая

чародеев будет убит и останется без погребения, то его душа не сможет покинуть сей мир. А огненные аспиды – они вроде как стремятся восстановить справедливость. Своим способом. И, если отдать им тело убиенного, душа его примет облик большой белой птицы и взмоет к небесам. Наверняка и помещики Левшины как-то себя с этой легендой соотносили, не зря же у них на гербе – белый орёл. Но я никогда подобных пресмыкающихся в здешних краях не видел.

«Не видели потому, – подумал Иван, – что сами чуть не отправились в Тартар. Или, может, в горний мир. Так что пропустили весь спектакль». А вслух сказал:

– Ну, я очень надеюсь, что и не увидите.

Господин Новиков при этих его словах вскинул голову и вроде как собрался что-то сказать. Но раньше него Николай Павлович промолвил:

– Хотел бы я знать, правда ли всё это? Ведь я только потому и купил когда-то Медвежий Ручей, что много читал о его истории. Вы знаете, что такое дольмены? Нет? Это своего рода врата, через которые можно проходить насквозь пространство. Преодолевать сотни вёрст за несколько шагов. А кое-кто считает, что при их помощи можно и сквозь время путешествовать. Представляете, какие это открывает перспективы? Я ведь и книжной торговлей занялся когда-то именно для того, чтобы искать сведения об этой усадьбе и дольмене. Я ведь знаю о своём происхождении…

Тут он вдруг запнулся на полуслове, закашлялся и посмотрел на Зину, а затем на Ивана – со смущением и вроде как даже с испугом.

– Не волнуйтесь, – сказала Зина, – мы с Ванечкой тоже о нём знаем!

– Он рассказал? – Господин Полугарский ткнул пальцем в пленника.

– Сон мне рассказал. – Зина улыбнулась, вернулась к своему стулу и снова села. – Хотите узнать, что мне приснилось?

5

Зина ощутила лёгкое разочарование, когда Николай Павлович с абсолютным спокойствием воспринял её рассказ о давешнем сне. Не выказал ни малейшего удивления.

– Те, первые, были служителями Велеса – лесного бога, покровителя волхвов, пастухов и торговцев, – сказал он. – Считалось также, что Велес наделяет человека красотой, высоким ростом и всевозможными талантами.

– Я слышал об этом, – кивнул Иван Алтынов. – А ещё Велеса считали проводником в потусторонний мир, божеством царства мёртвых. Эти люди, которые влезли в дольмен, – они что же, все умерли? Тот жрец принёс их в жертву?

– Да что вы!.. – Господин Полугарский даже руками всплеснул. – Конечно, нет! Дольмены вовсе не являлись жертвенниками. Я же вам сказал: с их помощью можно было мгновенно перемещаться в пространстве. Из-за них – из-за дольменов – когда-то и разгорелся конфликт между жрецами Велеса и теми, кто поклонялся Перуну, богу грозы. Велесовы волхвы, которые научились дольмены строить, не пожелали раскрыть тайну перемещений. И все, кто смог, сбежали с их помощью в другие края. Но сам дольмен, имевший вид колодца, при этом бесследно исчез.

Зина подумала: «Совсем даже не бесследно!» И поглядела вопросительно на Ванечку. Но тот коротко и очень быстро приложил палец к губам, явно призывая её ничего о пне-колодце не говорить.

– Но при чём же здесь Левшины? – перевела Зина разговор на другое.

– Совершенно ни при чём. Они к той древнеславянской истории никакого отношения не имели. Да и не могли иметь. Вы же сами прочли в «Общем гербовнике», моя дорогая: в России род Левшиных берёт своё начало от швабского рыцаря Сувола Левенштейна, который прибыл служить московскому князю Дмитрию Ивановичу Донскому. То есть было это никак не раньше второй половины четырнадцатого века.

Но Зина только головой покачала: что-то тут по-прежнему не сходилось.

– Сувол – это, надо думать, русифицированное латинское имя Сцевола? – спросила она.

– Вне всяких сомнений, – подтвердил Николай Павлович.

– А Сцевола значит «Левша». Тот римлянин получил своё прозвание, поскольку сам сжёг себе правую руку, чтобы доказать врагам: пытать его бесполезно. И вот – в России Сцевола Левенштейн становится Левшиным! Да ещё и медведь на гербе держит меч в левой лапе!

Иван между тем подтащил господина Новикова к книжному шкафу. А потом, не спрашивая разрешения хозяина, извлёк ещё один том «Общего гербовника», на сей раз – с цифрой III на переплёте. И Зина даже со своего места увидела, как он раскрыл его там, где находился герб Левшиных.

Положив перед собой оба тома, Ванечка явно принялся сличать одно изображение с другим.

– А я вот думаю, – проговорил он, – что связь между Новиковыми и Левшиными имелась. И как раз по чародейской, так сказать, линии. Ведь вряд ли совпадение, что в верхней части левшинского герба тоже имеются месяц и звезда, пусть и с шестью лучами, а не с пятью, как у Новиковых. А леволапый медведь… Ну, рискну предположить: он символизирует то, что представители этого рода ступили на путь левой руки. Быть может, потому рыцарь Сцевола и вынужден был покинуть родную Швабию и отправиться в дикую страну Московию. Скорее всего, его попросту изгнали из родных мест.

И тут, всех удивив, внезапно подал голос кудесник Новиков:

– А вы проницательны, господин Алтынов! – Связанный помещик изобразил смешок. – Что называется, попали не в бровь, а в глаз! Тот Сувол-Сцевола, предок Левшиных, был в своих краях верховным жрецом германского языческого бога Вотана. А этот самый Вотан является не только подобием скандинавского Одина. Он – ещё и ближайший родственник, чуть ли не двойник, нашего Велеса.

– Вот вам и связь! – Иван ударил кулаком правой руки в ладонь левой. – Левшин-старший не был случайной жертвой: его убийство подстроили. Думаю, его предки через тот самый дольмен переместились когда-то из здешних краёв на территорию нынешней Германии. И стали там поклоняться Вотану, как здесь поклонялись Велесу. Потому Ивана Сергеевича Левшина и сочли идеальной кандидатурой на роль лже-Велеса!

– Только вот убил его не я, – сказал Константин Филиппович Новиков.

Зина похолодела: неужто всё-таки Антип? И Ванечка, похоже, прочёл её мысли, спросил насмешливо:

– Вы, вероятно, станете утверждать, что убийца – Антип Назаров? Тот, кто сделал убитому наколку на груди?

Но господин Новиков вновь погрузился в молчание – демонстративно отвернулся к окнам кабинета, по которым уже не колотил дождь. Да и сумерки начали приобретать сероватый предрассветный оттенок. Близился час, когда все они смогут узнать наверняка: узники ли они ещё Медвежьего Ручья? Или больше нет? Зина посмотрела на Ивана Алтынова, желая сказать ему взглядом: поторопи его! И купеческий сын, коротко ей кивнув, проговорил:

– Я думаю, нам нужно послать кого-то за Антипом Назаровым. Устроить этим двоим очную ставку.

Однако никого и никуда они не послали. Дверь кабинета Николая Павловича внезапно распахнулась, и внутрь безо всякого стука ворвалась кухарка, растрёпанная со сна, но с