Карп в сухой колее. Том 1 - Софья Ленская

статуя бианя[56], однорогого существа с мордой и телом тигра, хвостом и ушами дракона. Его пасть была угрожающе приоткрыта, являя миру острые и длинные клыки. Широко распахнутые глаза оглядывали окружение с непреклонной строгостью. Пусть этот магический зверь и был высечен из камня, работа выглядела настолько искусно, что казалось, будто вот-вот он взмахнет драконьим хвостом, спрыгнет с пьедестала, ударив могучими тигриными лапами оземь, и издаст грозный рык, подобный раскатам грома, призывающий всех к справедливому суду и покаянию.

Юн Шэнь замер, глядя на статую зверя. Он никак не мог отделаться от ощущения, что этот пугающий биань внимательно наблюдал за ними, словно глядя насквозь и зная о чужих намерениях. Сюэ Чжу прошел мимо как ни в чем не бывало, не удостаивая статую даже мимолетным взором.

Стража и правда оказалась зарвавшейся и противной, как и сказал Сюэ Чжу. Воины смотрели свысока на юного заклинателя и еще с большей надменностью — на молодого господина. Слишком много гордости для тюремной охраны. Были ли они столь резки, когда с ними говорил глава Юэлань, или, может, подвеска с драконом, как символ императорской воли, сглаживала все недовольства? Как бы то ни было, после непродолжительного, но неприятного разговора с препирательствами Сюэ Чжу удалось отвязаться от стражников и убедить их в том, что внутри тюрьмы им сопровождение не понадобится.

— Янь... — Сюэ Чжу запнулся, едва не оговорившись, окликая Юн Шэня. — Господин Хэ?

Юн Шэнь не сразу повернулся и обратил внимание на этот оклик, только когда Сюэ Чжу подошел ближе и повторил. Он все еще не мог приучить себя откликаться на имя Хэ Циюя.

Стража глядела с небольшим подозрением на Юн Шэня, но прокомментировать странное поведение четвертого молодого господина Хэ не решилась.

Юн Шэнь отвернулся от статуи бианя и двинулся вслед за Сюэ Чжу внутрь Цзицзинъюй. Он мог поклясться, что в последний момент услышал, как за спиной раздался низкий рык, за которым последовал тихий скрежет, точно по камню провели острым лезвием. Сюэ Чжу, похоже, ничего не уловил, так и продолжая идти вперед. Стоило Юн Шэню сделать еще шаг, как входные врата тюрьмы закрылись за его спиной со звучным хлопком, отдавшимся по всему длинному коридору громким эхом. Должно быть, показалось.

* * *

Внутри крепость Цзицзинъюй устрашала не меньше, чем снаружи. Стены из темного камня, высокие потолки, прочные колонны и арки. Обстановка без лишних изысков, суровая и бездушная простота, здесь — не было красоты даже для ищущего ее. Окружение будто нарочито сквозило вымученностью, неприглядностью. А они ведь даже не спускались и все еще шли по широким извилистым путям наземного этажа. Крепость, как и полагается, не имела окон, через которые мог бы проникнуть живой свет. Не освещай их путь многочисленные факелы на стенах, впору было бы подумать, что сейчас они пробираются через огромную пещеру, ведущую прямиком к вратам Диюя. Редкие стражники, которых они встречали по пути, в основном один или несколько воинов, стоящих у проходов к камерам, больше походили на безликие тени, потерянные у Реки Забвения, так и не достигшие перерождения.

Шаги отдавались глухим стуком, гулявшим вдоль пустого коридора, и развеивали гнетущую тишину на пару с тихими завываниями нечасто сквозящего где-то вдали, наверняка у входных дверей, ветра.

— Куда подевался ларец с духовными нефритами? — спросил Юн Шэнь.

— Я не знаю, — прозвучало беспомощно.

Юн Шэнь остановился и озадаченно поглядел на Сюэ Чжу. Отблески огня факелов играли на его лице, вдруг принявшем вид застывшей восковой маски.

— Как это ты не знаешь? Я велел тебе его спрятать.

— Я пытался! Вернее, я... Не помню. Тогда много всего случилось. Все будто в тумане. Когда мы выбежали из Павильона ароматов, деве Дуцзюань стало нехорошо, она совсем обессилела от отравления демонической ци. Нас перехватили старшие заклинатели, там была еще моя шицзе... Она пыталась помочь нам с девой Дуцзюань, но... — Сюэ Чжу оторопело запнулся, прервав сбивчивые объяснения, и нахмурил брови. — Я не помню, что было дальше. Очнулся, когда пришел мастер. Ларца тогда уже не было. Не знаю, куда он подевался.

Юн Шэнь задумался. Все это было странным. Неимоверное сосредоточение демонической ци могло повредить даже заклинателю, но Сюэ Чжу быстро восстанавливался даже в тех условиях, да и дева Дуцзюань была вроде бы привычна к подобной темной энергии из-за постоянного нахождения в Павильоне ароматов, где ею все пропиталось. Они сумели выбраться до того, как разверзся пожар и Ху Иньлин явила истинную форму, то есть довольно быстро. С чего бы обессилеть уже снаружи, где нет угрозы и концентрация темной ци гораздо меньше? Особенно среди старших заклинателей, которые пытались помочь.

Ларец с духовными нефритами был чрезвычайно важным доказательством, что в деле замешаны бессмертные. Иначе не объяснить, откуда им взяться в лапах ведьмы Чэнь Ляомин и лисьих демониц. Очень плохо, что нынешнее его местонахождение неизвестно. Могло ли случиться так, что ларец забрал Си Ин, пока его ученик был в беспамятстве? Светлая ци, заключенная в духовных нефритах, удивительным образом напоминала его собственную. Она принадлежала той же стихии. Си Ин также имел доступ к Обители Бессмертных, где и хранились эти духовные нефриты. Это, несомненно, вызовет вопросы.

«Помимо бессмертного мастера, были и его ученики, а еще и другие заклинатели, окружившие Павильон в полной готовности сформировать подавляющий барьер по первому зову...»

Так же как то, каким образом Чэнь Ляомин удалось скрыться в последний момент.

«Он дал ей сбежать».

Так же как то, почему Си Ин не был удивлен, что Чэнь Ляомин обезглавлена.

«Мы порядком задержались или же как раз...»

«...Мне тоже нужно завершить кое-какие дела перед отправлением».

Услышанное ранее приобрело совершенно другой смысл. Были ли эти «кое-какие дела» связаны со смертью Чэнь Ляомин? Выходит, он знал и ждал донесения о ее смерти? А если и были, то зачем это все понадобилось Си Ину? К чему вообще главе заклинательской школы, бессмертному мастеру, вдруг спутываться с демонами... Спутываться с Чи-ваном.

«Есть человек, что обращен к свету, но в его сердце скрыта тьма...»

От всех этих мыслей Юн Шэнь мрачнел все больше. Похоже, неудачное столкновение его интересов с интересами Си Ина неизбежно. Вопрос лишь в том, когда это произойдет.

Конечно, во всем происходящем были и другие немаловажные детали, которые могли бы подтвердить или опровергнуть, что в этом замешаны заклинатели, как, например, убитые на шествии ученики Юэлань. Их тела должен был осмотреть Цао Сяошэ... Юн Шэнь совершенно забыл спросить его об этом. Как неудобно. Придется говорить с ним вновь.

— Раз ты ничего не помнишь, то, может, помнит барышня Дуцзюань? — решил попробовать Юн Шэнь. Это была последняя попытка. Если уж и она забыла, то духовные нефриты будет сложно отыскать.

— Она... Я не знаю, — обреченно вздохнул Сюэ Чжу. — С тех пор как ее увели тогда, мы и парой слов не перебросились. Я напросился в патруль сюда еще утром, искал ее камеру, но так и не нашел, хотя смотрел на этаже, где сейчас заключены работницы Павильона. Ее будто там нет, но стража утверждала, что все, кого тогда увели, здесь.

Юн Шэнь хмыкнул.

— То есть ты просишь меня помочь освободить служанку, хотя сам понятия не имеешь, где она заключена?

Он припоминал, как Цао Сяошэ говорил, что и дева Дуцзюань, и Ху Иньлин под стражей, но на разных условиях. Вряд ли простую служанку, одну из многих, стали бы выделять и отправлять в подземелья Цзицзинъюй в пыточные камеры, подобные той, где заключена хули-цзин. Так что ошибки быть не могло: служанка точно должна находиться где-то здесь. Но почему ее нет среди других работниц?

— В этом и проблема! — всплеснул руками Сюэ Чжу.

— А если бы ты знал, где она, то как собирался бы ее освобождать? Или это тоже «проблема», с которой нужно было бы разбираться мне? —