Карп в сухой колее. Том 1 - Софья Ленская

терпеть боль и извечную одолевающую слабость. Он надеялся, что этот змей, Цао Сяошэ, вновь примется лебезить и проговорится, что же содержится в лекарственных отварах, которые Юн Шэнь пил все это время. Хотя глупо рассчитывать, что ему так просто обо всем поведают, но все же попытка не пытка.

Цао Сяошэ такой ответ не устраивал.

— Господин Хэ, выпейте пилюлю, — спокойствие в голосе давалось ему с трудом. — Методы господина Суна бывают весьма специфичны, но я и правда не желаю вам плохого.

Юн Шэнь хмыкнул и отвернулся. Он оттолкнулся от стены, намереваясь обогнуть Цао Сяошэ и покинуть наконец эту темницу, но ему не дали. Цао Сяошэ сделал еще шаг ближе, перегораживая пути обхода, и схватил его за больное плечо, чуть сжав. Юн Шэнь шумно втянул воздух и зажмурился, сразу же упираясь руками в чужие плечи в попытке оттолкнуть. Это было слишком неожиданно и неприятно. Боль в раненом плече отдалась онемением.

Каков гад! Он ведь знал о ране! И как теперь верить всему этому пестрому обилию слов?!

Юн Шэнь попытался вывернуться и мотнул головой, но, как только он оказался крепко прижат к стене, Цао Сяошэ отпустил плечо и взял Юн Шэня за подбородок, крепко сжав. Он аккуратно, но требовательно повернул голову Юн Шэня на себя, чуть приподняв. Тот кипел от негодования и только и смог тихо прошипеть:

— Как ты смеешь! Немедленно отпусти меня!

Едва ли его послушали. Юн Шэнь схватился за удерживавшую его руку и продолжал упираться в чужое плечо. Любое его сопротивление было тщетным. На лице Цао Сяошэ сохранялось непроницаемое выражение, но он хотя бы не улыбался, как всегда. Хотя так было даже хуже, теперь и вовсе не понять, что у него на уме.

Цао Сяошэ запихнул злосчастную пилюлю прямо Юн Шэню в рот и флегматично наблюдал за тем, как тот скривился. Пилюля была ужасной на вкус. Она быстро таяла на языке, распространяясь жгучей горечью. Юн Шэнь зажмурился так сильно, что глаза увлажнились, и мотнул головой, но отпускать его и не думали.

— Ваша несговорчивость переходит всякие разумные пределы, господин Хэ, или мне лучше обращаться к вам... как там Сюэ Чжу говорил... Янь-даою? — протянул Цао Сяошэ. Голос его полностью переменился, это больше не был елейный и обходительный тон, нарочито пресмыкающийся, как раньше, теперь он стал спокойным и четким. — Вот что. Послушайте меня. Я понимаю, вы мне не доверяете, но давайте без глупостей, ладно? Ваше положение двойственно, вы, как бы это сказать, находитесь на перепутье. Одной ногой среди живых, а другой среди мертвых.

Юн Шэнь прекратил вырываться, услышав знакомую фразу.

Цао Сяошэ заметил это и ослабил хватку, плавно переместив руку с подбородка на уже здоровое плечо, теперь уже просто поддерживая Юн Шэня и не давая ему потерять равновесие.

— Я не могу рассказать вам всего. Пока что. Только то, что умереть в полной мере я вам не позволю. Это не входит в мои интересы, — заверял Цао Сяошэ, смотря прямо в глаза Юн Шэню. — Поверьте.

— И каковы же твои интересы? — глухо спросил Юн Шэнь.

Цао Сяошэ поджал губы и отвел взгляд, он медленно ослабил хватку на чужом плече и опустил руку. Юн Шэнь собрал все свое терпение и не стал наседать лишний раз, хотя у него было немало других вопросов.

— Не могу сказать, — наконец ответил Цао Сяошэ даже как-то несчастно.

Ну чего еще ожидать от такого плута? Юн Шэнь, всего на мгновение решивший, что тот будет наконец честен с ним, почувствовал себя дураком.

— Значит, и я не могу поверить, — раздраженно выдохнул Юн Шэнь.

А оставаться дураком и позволять водить себя за нос он не желал.

В этот раз ему удалось спокойно обойти Цао Сяошэ и покинуть темницу. Тот более не преграждал ему путь.

Выйдя в коридор на свет, Юн Шэнь чуть прищурился. После темноты в камере яркое пламя факелов только слепило. Он огляделся и заметил прислоненного к стене Сюэ Чжу. Мальчишка полусидел, безвольно раскинув руки и ноги, а его голова клонилась вбок. Грудная клетка медленно вздымалась. Дышит. Значит, живой. Юн Шэнь подошел ближе и опустился рядом на колени. Вмиг его окутал странный сладковатый аромат, и он, не сдержавшись, чихнул. Тряхнув головой, пытаясь избавиться от этого наваждения, Юн Шэнь взял Сюэ Чжу за запястье и принялся считать пульс.

— Что ты с ним сделал? — спросил он, оборачиваясь. Пульс мальчишки был ровным, разве что медленным, ничего необычного.

Цао Сяошэ медленно вышел из камеры следом, держа в руках плащ, который Юн Шэнь бросил в темнице на полу.

— Ничего, что могло бы ему сильно навредить, — он пожал плечами, равняясь с Юн Шэнем, и небрежно накинул на его плечи плащ. — Его духовные силы на время заблокированы, а сам он спит. Слышали когда-нибудь о дереве цяньмэн[60]? Порошок из его коры прописывают, когда человек не может подавить сердечных демонов. В небольших количествах он успокаивает и позволяет заснуть, но сон этот как после хорошей попойки: пусть и крепкий, наутро в мыслях туман, точно опоили. Ивовые девы очень любят такое свойство и часто добавляют этот порошок себе в пудру: помимо прочего, он прекрасно белит лицо...

Цао Сяошэ сообразил, что заговорился, когда Юн Шэнь поднял на него полный недовольства взгляд. Он неловко кашлянул.

— Это вы знаете, что мы с вами сообща, — принялся пояснять Цао Сяошэ, а Юн Шэнь всеми силами подавил в себе желание возразить, — а Сяо Сюэ — нет. Боюсь, мой маленький шиди все бы неправильно понял.

— Например, что ты шпион в его школе и задумал недоброе? — с легким злорадством ухмыльнулся Юн Шэнь.

— Все не так.

— А как? — Ухмылка сошла с его лица, точно ее и не было.

Ему так и не ответили. Хотя на что он рассчитывал?.. Юн Шэнь отвернулся и принялся отстегивать Цюаньи от пояса Сюэ Чжу. Этот меч, так или иначе, его знает, пусть в теле без ци он едва ли сможет его обнажить, не то что сражаться. Но с оружием в руках ему было спокойнее.

— Надо полагать, с остальными, кто здесь был, то же самое? — вздохнул Юн Шэнь, поднимаясь с колен уже с мечом в руках.

Цао Сяошэ кивнул.

— Они все проснутся не раньше чем через шичэнь. Незадолго до того, как придет смена.

— То-то ты все продумал, — пробормотал Юн Шэнь, вертя Цюаньи в руках.

Меч отзывался легким теплом. Юн Шэнь поправил плащ, съезжавший с плеч, и, бросив последний взгляд на спящего Сюэ Чжу, решительно двинулся вперед. Теперь он не так остро ощущал концентрацию демонической энергии, и поэтому сориентироваться было не так-то просто.

— Где держат Ху Иньлин?

Глава 20. Бессмертный небожитель испытывает сожаление

Ху Иньлин содержалась в этом же подземелье, но в несколько отдаленной темнице. По пути до нее Юн Шэнь обнаружил, что, возможно, так сильно напугало Сюэ Чжу: его бессознательных соучеников с временно заблокированными духовными каналами силы. Об этом любезно рассказал Цао Сяошэ, который и стал причиной их состояния. Молодых заклинателей, которым не слишком повезло оказаться в патруле на этот шичэнь, бережно усадили у стены. Дальше обнаружились охранники Цзицзинъюй. Со слов Цао Сяошэ, c ними дело обстояло проще. Смертным людям не нужно блокировать потоки ци за их неимением.

Юн Шэню оставалось лишь подивиться прыткости и ловкости Цао Сяошэ. Обезвредить такое количество не самых слабых противников, причем так, чтобы не нанести значительного вреда... Все же он никакой не лекарь и едва ли бродячий заклинатель.

— И как тебе только в голову такое пришло?.. — тихо, скорее риторически, протянул Юн Шэнь, разглядывая одного из спящих стражей Цзицзинъюй, который не мог не привлечь внимания. В отличие от остальных, на нем были лишь нижние одеяния. Так вот что помогло Цао Сяошэ замаскироваться.