Моя Анимежизнь 11: Возрождение - Павел Смолин

— Я не являюсь специалистом по советской экономике, однако наши структуры пришли в СССР уже давно, поэтому я позволю себе заметить, что торговые и логистические цепочки в вашей стране выстраивались десятилетиями. На примере условной гайки: будучи произведенной в Украинской ССР, она перемещается в РСФСР, где рабочие другого завода вставляют ее, например, в велосипед, после чего велосипед попадает на рынок. В случае «пересмотра цен», условная гайка подорожает, что приведет к росту цен на конечную продукцию. Учитывая слова Бориса Николаевича о продолжении курса на либерализацию экономики и нарастающий с каждым днем приток иностранного капитала в СССР, можете ли вы гарантировать, что подорожавшая продукция производства УССР будет интересна деловым партнерам из РСФСР и других республик?

— В этом случае мы просто будем продавать нашу продукцию за рубеж, — отмахнулся Кравчук.

— Позволю себе заметить, что «за рубежом» хватает собственных производителей продукции всех видов, — все еще не отставал я. — И появление новых экономических акторов в капиталистической зоне будет сопровождаться противодействием старых акторов. Есть ли у вас конкретный план по переориентации украинских предприятий на зарубежные рынки сбыта?

— Вам, как жителю капиталистической страны с рыночной экономикой, должно быть известно, что рынок — саморегулирующаяся система, — важно ответил Кравчук. — И, когда наша продукция начнет поступать на доселе закрытые для нас рынки, наши товары неизбежно найдут спрос.

— Сельскохозяйственные мощности Франции позволяют кормить всю Европу, — ответил я. — Однако даже внутри Европы такое количество сельхозпродукции убьет сельское хозяйство других стран, поэтому Европе приходится жестко контролировать поступающую на их рынки продукцию. Это же верно и для товаров промышленных. Полагаете, для УССР сделают исключение?

— Сделают, — с завидной уверенностью брякнул он.

— Могу ли я узнать — почему?

— Потому что западным странам выгодно построить из УССР витрину, демонстрирующую всему миру плюсы демократии и рыночной экономики, — пояснил он.

— Удивительная уверенность! — оценил я. — Спасибо за ответы, Леонид Макарович, — поблагодарил я и пошел дальше, к забытому историей человеку. — Здравствуйте, Станислав Станиславович…

* * *

Стоя на выбранном в качестве трибуны танке — как бы сигнал подает — у Дома Советов, Ельцин толкал «историческую речь»:

— Сегодня мы все убедились, как хрупка еще в нашем обществе свобода. Как уязвимы демократия и гласность…

Поразительно: речь образцово-показательно слушают даже держащие плакаты «Банду Ельцина — под суд!» товарищи. К этому моменту на площади прибавилось народу, и изначально склонявшееся к поддержке «путчистов» мнение стало разбавляться плакатами в поддержку «демократии» и «реформ». Выступление Борьки тщательно фиксировалось камерами с логотипом «BBC». Воистину свободные СМИ прибыли и позаботятся о качественной экспортной картинке. Для этих происходящее однозначно: Борька душит старую партийную номенклатуру во славу победы врагов его страны в Холодной войне со всеми причитающимися.

— Мы имеем дело с правым, реакционным, антиконституционным переворотом. Воспользовавшись трагической гибелью Михаила Сергеевича Горбачева, этого локомотива свободы и демократии, партийная номенклатура, противники демократизации и гражданских свобод, противники экономических реформ, испугалась потери личной власти и привилегий. Ради их сохранения они готовы утопить страну в крови!

Пока народ аплодировал, я прокомментировал:

— Сохраняя журналистскую объективность, я должен заметить, что законное правительство СССР отдало армии и другим силовым службам приказ поддерживать общественный порядок — это напрямую говорит о том, что массовое кровопролитие — не в их интересах, равно как и не в интересах властей республиканских: править погрязшей в беспорядках страной, неспособной обеспечить экономическую и политическую стабильность, едва ли кто-то хочет.

Вру — тут в дело вступает фактор «а мне-то че?». Уж Борьке-то на бутерброд с икрой как-нибудь наскребется.

— Призываем граждан России дать достойный ответ путчистам и вернуть страну к нормальному, конституционному пути развития, — закончил Ельцин.

Еще один комментарий:

— Вице-президент Янаев, в свою очередь, обвинял в нарушении Конституции группу Бориса Николаевича Ельцина. Борис Николаевич закончил, давайте попробуем попросить его прокомментировать сказанное.

Алкаш был доволен — истосковавшийся по хоть какой-то движухе, застоявшийся на площади народ теперь за него. Механика толпы в действии — переобувается охотно и налету, лишь бы динамика и адреналин поступали. Увидев меня, он махнул рукой охране, и мы снова оказались в «коробочке». Кравчук очень позорно сделал шаг в сторонку, спрятавшись от неудобного японского мальчика за спиной охранника. Охранник «внешний» тем временем пригласил оператора и корреспондента «BBC», как бы нивелировав мою монополии. Плевать — у нас эфир прямой, а у англичан — просто съемки.

— Борис Николаевич, могу ли я уточнить, что вы имели ввиду под словами «вернуть страну к конституционному пути развития»? Чрезвычайное положение с юридической точки зрения является полностью законным: все необходимые распоряжения отдавали обладающие должными полномочиями чиновники.

— В Конституции СССР закреплены свобода слова и право народов на самоопределение! — парировал он. — Планы путчистов направлены на то, чтобы отобрать у народов СССР это право.

— Извините, ради терминологической справедливости я должен пояснить нашим зрителям, что использованный вами термин «путч» юридически неправомерен, потому что «путч» — это вооруженный государственный переворот. Когда законная власть, в полном соответствии с принятым законодательством, вводит Чрезвычайное положение — «путчем» это не является.

— У меня другое мнение, — холодно заметил алкаши и ускорил шаг, направившись к Белому дому.

— Что ж, — пожал я плечами в камеру. — Я считаю, что право на мнение имеет каждый человек планеты, однако внести ясность был обязан: на терминологии и юридических нормах держится тысячами лет выстраиваемый человечеством миропорядок.

— Мы, в России, во главу угла ставим Правду и Справедливость, — заявил он.

— Мистер Ельцин, какими будут ваши действия, если заговорщики решатся отдать приказ о разгоне митинга и вашем аресте? — воспользовался возможностью задать очень грязный вопрос журналист BBС.

— Уверяю вас, мы — справимся! — заявил Ельцин. — Больше никаких вопросов, нам нужно работать!

И охрана очень аккуратно оставила нас за пределами «коробочки». Точно, вот этот охранник со знакомым лицом в мое время рулил Росгвардией. Золотов. Вот так карьеру и делают: оказавшись где надо в нужный исторический момент.

Ко мне подбежал японец-ассистент и с поклоном вручил бумажку.

— Спасибо, Ямасаки-сан, — не забыл я принять бумажку по всем правилам. — С позволения уважаемых телезрителей зачитаю сводку новостей из второго по величине и значимости города СССР — Ленинграда.

И плевать, что он теперь Санкт-Петербург, я же японец, мне эта возня с переименованиями до одного