Биомеханический барон - Сергей Николаевич Чехин

вопросах спешка в самом деле недопустима. Процесс должен быть предельно чистым и открытым, иначе у многих возникнут резонные сомнения в справедливости принятого решения. А если уж сам Синод плевал на справедливость, то о чем вообще можно вести речь.

— Вы не понимаете! — окрысился догматик. — Тьма уже на пороге. Ее посланец — это тот самый предатель, что в решающий миг откроет ей ворота. Поэтому нельзя затягивать! Иначе будет поздно не только для нас, но и для всей страны!

— Я согласен с владыкой Иларией, — сказал Никон. — Месяцы и годы — да, перебор, но если отложим заседание на пару дней, небо точно не рухнет на землю.

— Боюсь, уступить все же придется, — проскрипел пожилой освященный. — У обвиняемого даже нет адвоката. Кто поверит в наш вердикт после такого количества ошибок?

— Он не обвиняемый! — рявкнул Авраам. — Он — порождение Бездны!

— Это еще предстоит доказать, — сказал четвертый судья со стороны просвещенных. — Иначе у нас и впрямь будет не суд, а расправа. А чтобы унять споры, предлагаю проголосовать за перенос заседания на завтра. Все как раз успеют подготовиться — одни найти адвоката, другие — собрать в кои-то веки эту треклятую клеть! — он нервно махнул на служек, что никак не могли совладать с дверными петлями.

— Всего лишь сутки?! — Ева всплеснула руками. — На подготовку уйдет минимум неделя! И то, если я буду надиктовывать все жалобы и обращения через телеграммы!

— А вы меньше жалуйтесь, — фыркнул владыка. — Это все, что мы можем вам предложить. И то, если их преосвященства вообще проголосуют за перенос.

— Я — за, — сказала Илария.

— Взаимно, — кивнул Никон.

— Да вы с ума сошли! — не унимался фанатик. — Какое еще голосование, на кону судьба империи!

— Вы сами предложили отстранить экзарха, — проскрипел древний чародей. — А раз власть теперь у совета, то и все решения за большинством. Я поддерживаю госпожу Иларию.

Следом поднялась четвертая рука, и смутьяны остались в меньшинстве. Авраам надул желваки, пылал глазами и разве что бороду себе не драл, но в итоге пришлось смириться с тем, что придуманное им же новшество обратилось против него самого.

— Вы просто издеваетесь, — баронесса стиснула кулаки и смерила судей уничтожающим взглядом, особенно долго задержавшись на старце. — Думали, бросили псу кость — и он с радостью заткнется?

— Суке, — с усмешкой поправил догматик. — В данном случае речь о самке.

— Так вот — не надейтесь, — с холодным гневом продолжила девушка. — Я не позволю замести сор под ковер и обязательно вынесу его из избы. Чего бы мне это не стоило.

Ева с грацией балерины развернулась на каблучках и быстрым шагом покинула зал, до самого порога опасаясь, что владыки в последний миг передумают, или Авраам учудит какую-нибудь гадость.

Но все обошлось, и согласно сценарию дворянка побродила немного по двору, посмотрела на бушующую толпу и отправилась завтракать. С аппетитом съела хлеб с сыром и вареными яйцами, выпила чаю и хотела пойти прогуляться по саду, как вдруг на выходе из трапезной к ней подошел незнакомый священник и бестактно взял под локоть.

Мало того, что лицо его словно застилало марево, искажая очертания до неузнаваемости, так еще и тело укрывала просторная белая мантия, скрывая очертания фигуры. И как баронесса не всматривалась, так и не смогла даже понять, женщина перед ней или мужчина.

Да и сама она чувствовала себя так, словно пахала в поле сутки кряду, а потом выпила лишку. Ноги не слушались, голова гудела, вокруг все плыло, а взгляд не мог задержаться на чем-то дольше секунды — предметы сразу же пускались в медленный тошнотворный вальс.

— Ева Сергеевна, — странный, будто бы обезличенный голос звучал прямо в мозгу, лишая воли и вынуждая подчиняться каждому слову. — Прошу за мной. Нам надо поговорить наедине.

***

— Куда они делись? — Галаган в недоумении огляделся. — Ты видел, кто ее увел?

— Никак нет, ваше благородие, — Чехов поправил пенсне и поглубже натянул капюшон белой робы, найденной в одной из гостевых спален — Никто бы не увидел. Он мастерски отводит глаза.

— И что теперь делать? — Дмитрий едва не бросился в холл из коридора, где прятались замаскированные под служек наблюдатели. — Мы же их упустили! Весь план пошел коту под хвост!

— Успокойтесь, — с таинственной улыбкой произнес лекарь. — Я позаботился о том, чтобы зрение нам и вовсе не понадобилось. По крайней мере, сейчас.

Барон нахмурился:

— И в чем же фокус?

— О, никакого фокуса нет. Только ловкость рук, научный подход и капелька магии. В основе моего метода — обычная химия. Как оказалось, ее весьма полезно изучать, даже если обладаешь даром.

— Не припоминаю, чтобы вы что-то ваяли в лаборатории. Ни реторт, ни перегонных кубов в вашем саквояже я не заметил тоже.

— Инструменты мне без надобности, — Антон Павлович снова самодовольно ухмыльнулся. — Все уже сделали за меня.

— Не понимаю, — Галаган нервничал и топтался на месте, так и порываясь взять след, словно гончая, почуявшая куропатку. — Вы взяли кольцо Евы, два коробка спичек и заперлись в своей комнате. В чем же суть?

— Все очень просто. Я попросил вас найти спички вовсе не для того, чтобы закурить трубку или поджечь камин. Тем более, я не курю, прекрасно осознавая вред от вдыхания табачного дыма. Но в серных головках содержится белый фосфор. И путем нехитрых заклинаний извлечения и стабилизации из него получилась особая светящаяся паста. К слову, весьма ядовитая, поэтому я нанес ее на кристаллик манорода очень тонким слоем. И зачаровал кольцо стихией Ветра так, чтобы частицы пасты веером разлетались во все стороны, но не задевали саму баронессу. А благодаря предпринятым мерам, фосфор продержится на ткани достаточно долго и не воспламенится от реакции с кислородом. И как только в зале погаснут огни, мы сразу увидим нашу цель. Он хоть и посланец Тьмы, но будет сиять, подобно звездному небу.

— Это гениально, доктор! — с восхищением произнес франт. — Правда, я все равно ничего не понял.

— Скажите, вы читали «Собаку Баскервилей»?

— Это какой-то любовный