Игла Дживана - Роман Викторович Титов

– Прочь с дороги!

Было плевать на ее реакцию, хоть я и знал, что при любом раскладе в карман за словом она бы не полезла. Однако что-то отвлекло Красноволосую от желания препираться со мной. Вместо этого, обе девушки – и Эйтн, и Ридж, – старались не отставать. А мой разум был занят одной лишь только мыслью: «Как можно было так сглупить?».

– Можешь ты объяснить, в чем дело? – на бегу спрашивала Эйтн.

А я лишь ускорял бег, торопясь вернуться к себе. Лифт ждать было долго. Всего один этаж вниз по лестнице можно преодолеть и пешком.

– Куда мы так несемся? – спрашивала Ридж.

Меня точно кто-то подгонял. Вернее, что-то… Предчувствие. Одна из тех ужасных вещей, которые я в своей жизни ненавидел, именно за их обыкновение быть дурными. А мои дурные предчувствия, как правило, имели потрясающее свойство сбываться.

Подошвы ботинок грохотали по каменной лестнице, эхом отдаваясь в голове. Хотя, может, это кровь стучала в висках, утверждать не возьмусь, но частота сердечного ритма зашкаливала, это точно.

Перепрыгивая чрез ступеньки, я буквально влетел в коридор своего этажа.

– Идиот! Кретин! Тупица! – еле слышно бормотал я, на бегу доставая ключ, хотя и этих слов было бы мало для растяпы, оставившего инфочип, ради которого Батул Аверре убил целый отряд аборигенов, на виду в самом незащищенном месте, какое только можно было придумать. Еще бы поздравительную открытку подписал!

Отперев номер, я, точно сгусток разбушевавшейся стихии, ворвался внутрь и… обмер.

Впрочем, не я один: выросшие позади меня Эйтн и Ридж оцепенели тоже, но об этом я догадался значительно позднее, когда миновал шок.

Инфочип никуда не делся. Он по-прежнему покоился на крышке стола весь в мелких крапинках бордового цвета. Как и склянка с забытыми мной семенами, как и лампа, да и весь стол, если уж на то пошло. Однако не это стало причиной нашего общего ступора. Причина находилась чуть дальше за столом, в кресле, которое еще несколько минут назад принадлежало мне, приняв облик обвисшего трупа госпожи Бабор, ниже головы превратившейся в одно сплошное кровавое месиво.

Глава 20

Гетт

Судя по звуку, кого-то вывернуло. Я оглянулся. Ну, да, желудок Ридж не выдержал зрелища. Мой собственный, вроде как, создавал похожие потуги. Зато самочувствие Эйтн никакого беспокойства не вызывало. Её любопытство явно одержало вверх над отвращением. Но зрелище было настолько омерзительно-неправдоподобным, что я не мог до конца поверить в реальность происходящего, в то время как леди Аверре почти сразу подошла к телу, желая его осмотреть.

Пальцы Эйтн лишь на секунду прикоснулись к шее убитой, затем она обернулась к Ридж:

– Она теплая. Скорей за полицией! Убийца еще может быть поблизости.

Красноволосая унеслась прочь.

Я размышлял, кому достанется незавидная роль сообщить Лите о трагической смерти матери, но упоминание полиции заставило спросить:

– Как, по-твоему, кого Гетт внесет в список подозреваемых под номером один?

Эйтн отмахнулась:

– Единственное, что он может от тебя требовать – это причины, заставившие госпожу Бабор ночью прийти в этот номер. Судя по тому, что тело еще не остыло, убийца был здесь не более получаса назад. В это время ты находился со мной, а значит, убить ее просто не мог. – Тут она бросила в мою сторону хитрый взгляд: – Как ни крути, Сети, а на сегодняшний день, я – твой лучший друг.

– Но лучше тебе меня так не называть, – пробормотал я, поскольку иных контраргументов не нашел. Что ни говори, а Эйтн была права, поскольку вот уже дважды за день оказывалась в роли силового троса, удерживающего энергетическое лезвие гильотины от падения на мою шею.

– Подойди-ка сюда, – вдруг поманила меня Эйтн.

Но желания приближаться к трупу я отнюдь не испытывал. Хватило взаимодействия в Си-Джо.

– Мне и отсюда прекрасно видно.

– Подойди, сказала.

Что-то в ее голосе заставило меня повиноваться, и это была вовсе не та пресловутая сила убеждения, коей Эйтн любила пользоваться направо и налево. Нотки в ее голосе казались несколько тревожными.

Подавив новый приступ тошноты, я, ступая без особой спешки, приблизился к тому месту, где застыла сама Эйтн, при этом изо всех сил старался не смотреть в пустые глаза мертвой госпожи Бабор. Вряд ли кто поверит, но любоваться ее ранами оказалось куда проще. Так я хотя бы мог ужаснуться кровожадности убийцы, оставившего множество глубочайших резаных борозд на груди и животе жертвы. Словно одичалый зверь поработал когтями. Естественно, это сразу же навело на мысли о махди, вот только показанное затем Эйтн полностью развеяло теорию о причастности аборигенов.

– Взгляни сюда. Прочтешь?

Я уставился под ноги не успевшему окоченеть трупу, где от лужи собравшейся на полу крови бордовыми мазками была выведена надпись: «Не дай им прочитать письма!».

– И что это, по-твоему, означает? – спросила Эйтн.

– Хотелось бы мне знать, – растерянно пробормотал я.

Наши взгляды почти одновременно остановились на инфочипе.

– Только не говори мне, что до сих пор не знаешь, что там записано, – произнесла она, обогнув тело и нависнув над столешницей, словно хищная птица. – Ты понимаешь, что если Гетт увидит это, он конфискует все, не дав тебе даже возможности что-либо выяснить?

Попытка подтолкнуть меня к очередной краже с места преступления выглядела настолько неуклюжей, что я не особенно интересуясь ответом, спросил:

– Тебя-то это почему заботит?

– Потому что убийца явно старался, чтобы инфочип попал именно к тебе. Думаю, в нем есть что-то важное. Возможно, информация. Может быть, даже более ценная, чем ты себе представляешь. Недаром же чип оказался у того аборигена.

– Об этом я и без тебя догадался. Но, скажи, само наличие трупа хозяйки отеля, тебя не на какие мысли не наводит?

Эйтн покосилась на тело, потом вернула взгляд обратно на меня:

– Только на одну: ей не следовало соваться в это дело.

– Хотел бы я услышать, что ответила бы тебе ее дочь, – проговорил я и замолчал, так как со стороны коридора послышались приближающиеся шаги нескольких пар ног сопровождающиеся громкими рыданиями и всхлипами. Я повернулся к двери как раз в тот момент, когда в комнату ворвалась Лита.

Узнать ее в нынешнем состоянии оказалось задачей практически невыполнимой, поскольку ясное привлекательное личико воспалилось от слёз, от которых и камню стало бы не по себе. На труп она пока внимания не обратила,