Стража - Алексей Гришин

Неожиданно тишину разорвала трель чудом уцелевшего среди расстрелянного оборудования телефона. Это был небольшой красный аппарат, без диска и кнопок. Блэквуд удивленно уставился на телефон, продолжающий настойчиво звонить.

– Ответите? – предложила Элен, – Может, это важный звонок.

– Самый важный звонок из всех возможных, – подтвердил Блэквуд, – Это телефон прямой связи с главнокомандующим. Последний раз он звонил, должно быть, во время Карибского кризиса.

– Тем более ответьте, – Элен уперлась ногой в кресло Блэквуда и толкнула его поближе к телефону. После нескольких секунд колебаний Блэквуд все же снял трубку.

– Да, мистер президент?

Он надолго замолчал, слушая собеседника, затем стал отвечать на задаваемые вопросы. Элен терпеливо ждала окончания разговора, покачивая стволом разряженной винтовки.

– Нет, сэр… Почти все подразделение потеряно… Только двое остались, но мы не контролируем их… Нет, даже в лучшем случае этого было бы недостаточно, чтобы остановить наступление… Да, контакт есть… Она здесь, сэр… Что? Нет, сэр… Я скажу, но… Я понимаю, что это последний шанс, но… Хорошо, я попробую…

Блэквуд протянул трубку Элен.

– Президент хочет поговорить с тобой.

Элен не сдвинулась с места и отрицательно качнула головой.

– Мне не о чем говорить с человеком, которого я не знаю, после того, как меня обманули и предали те, кого я знала.

– Послушай меня, Элен, – в глазах Блэквуда появился лихорадочный блеск, словно он вдруг обрел новую надежду, – Несмотря на то, что уже произошло, ты можешь сыграть важную роль. Вы с Рейном, вдвоем. Рейн жив? С ним все в порядке?

– С чего это вы вдруг заинтересовались его самочувствием? – спросила Элен и снова покачала головой, отказываясь от протянутой трубки, – Если хотите что-то сообщить мне, то говорите сами. Я не буду разговаривать с президентом.

– Вы слышали ее, сэр? – сказал Блэквуд, поднеся трубку к уху, – Да, ситуация несколько усложнилась… Я постараюсь, сэр… В конце концов, что еще нам остается… Да, сэр… Надеюсь, бог нам поможет.

Блэквуд опустил трубку и взглянул на Элен, словно прикидывая – стоит ли тратить время и силы, пытаясь убедить ее в чем-то.

– Ты провела здесь два часа, – сказал Блэквуд, – Задержишься еще на несколько минут, чтобы узнать о том, как ты можешь повлиять на судьбу всего мира?

– Валяйте, – кивнула Элен, – Я же обещала уделить вам время. У вас пятнадцать минут.

– Ты знаешь, что происходит сейчас на Западном побережье, всего в сотне-другой миль отсюда?

– Нет, мне было немного не до новостей. Могу предположить, что началась война?

– Да. На рассвете повстанцы, войска мятежного русского генерала, высадились в Калифорнии.

Элен удивленно взглянула на Блэквуда.

– Повстанцы? Им мало гражданской войны в России? Что они здесь забыли?

– Их логику можно понять. Дело в том, что контроль над ракетным экраном Российской Империи до последнего момента находился в руках Владимира Романова, законного государя. Он мог пригрозить повстанцам отключить или вывести из строя генераторы Щита Тесла, и в этом случае они стали бы беззащитными перед возможным ядерным ударом. В таком случае, Рябцев мог принять решение первым отправить часть своих войск на операцию по уничтожению американской ракетной защиты.

– Иными словами, – прервала генерала Элен, – Русские осуществили ту самую операцию, что планировали вы. Но разве у них есть хоть тень шанса пробиться к генераторам?

– С тяжеловооруженными шагающими ядерными танками – есть, – сказал Блэквуд.

– Что?!

– Ты не ослышалась. У русских есть аналоги наших Стражей. И прямо сейчас они атакуют позиции американских войск на перевале в горах Сьерра-Невада. Если они прорвут эту последнюю линию обороны – путь к генераторам на плато Рон будет открыт.

– И что же собирается предпринять президент?

– Президент сейчас на борту «номер один». Туда переведен центр командования стратегическими силами.

– Что, испугался?

– Да, Элен… Думаю, он сейчас очень боится того, что предстоит сделать, – голос Блэквуда дрогнул, – Президент готовится отдать приказ о нанесении ядерного удара… по территории Соединенных Штатов.

– Господи, зачем?! – воскликнула Элен, – Он спятил?!

– Это единственный способ остановить продвижение русских. Но в зону удара и последующего радиоактивного заражения попадут несколько десятков тысяч наших граждан. Эвакуацию провести не успеют, времени и так в обрез. Эти люди погибнут…

– Это какой-то бред! – Элен с негодованием стукнула кулаком по столу и поморщилась от боли, отдавшейся в плечо, – Неужели никак нельзя этого предотвратить? Вы, вояки гребаные, вечно принимаете решения, не думая о простых людях!

– Ирония в том, что у нашей стороны как раз появился решающий козырь для ведения переговоров. Высадившиеся в Калифорнии повстанцы не знают или не хотят знать, что творится у них на родине, в России. Правительственные войска, воспользовавшись тем, что значительные силы повстанцев, в том числе подразделение шагающих ядерных танков, покинули страну, перешли в наступление и нанесли мятежникам ряд серьезных поражений. Я узнал об этом буквально за несколько минут до твоего появления. Переворот обречен, со дня на день повстанцы будут окончательно разгромлены.

– Так какого же черта вы не вступаете в переговоры? Объясните русским, что им не за что больше сражаться, что они должны сложить оружие!

– Увы. Они неумолимо движутся вперед, круша все на своем пути и не вступая в переговоры. Мы пытались связаться по радио – они не отвечают. Нужен парламентер. Не просто посредник, а кто-то способный остановить их хотя бы ненадолго и способный заставить себя выслушать.

– И вы думаете, что мы…? – Элен потрясенно замолкла.

– Не считая ядерного удара, только Стражи могли бы задержать русских. Но у нас практически не осталось пилотов и машин…

– Только мы с Рейном, – напомнила Элен.

Блэквуд кивнул.

– Подумать только, президент звонит мне с просьбой о помощи, а я могу лишь переадресовать ее девушке, которая разгромила всю базу и перебила моих офицеров. Звучит как полная бессмыслица… Но это действительно последняя надежда – соломинка для утопающего.

– С какой стати помогать вам? Можно подумать, президент подпишет амнистию, и мы заживем долго и счастливо, как в сказке.

– Прислушайся к своему разуму. А затем – к своему сердцу. Я понимаю, ты не сделаешь ничего по