Полковника Призывали? - Halfak

недель каждый разговор в офицерской столовой не обходился без твоего позывного, очень многие хотят положить на тебя свою когтистую офицерскую лапу. — Гриша кивнул. «Выходит, Кан не лукавил, когда подчеркивал мою нынешнюю популярность».

— Понятно. — Прервал его Гриша, от балабольства повара у него уже начала болеть голова, хотя прошло всего пять минут.

— Ну, остался только ты Авис, что там у тебя?

— Ничего особого, я просто рад что ты цел. — Гриша выдохнул. «Ну хоть у кого ты без новостей, а насколько я помню слова моего учителя. «Порой отсутствие новостей – лучшие новости».

— И это просто отлично! — Сказал он, выйдя из мимолетной задумчивости. После кратких расспросов начался привычный и знакомый – всем, кто собирался в компании, где больше трех парней – гвалт. Который не прекращался ещё пару часов, пока Шайя их не разогнала.

Той ночью Гриша спал, как убитый с чувством глубокого внутреннего удовлетворения и счастья.

…

Где-то далеко-далеко…

В темном кабинете освещаемой только парой тусклых ламп за столом сидел человек. Он был хорошо собой, хоть его кожа была чуть бледновата, из-за недостатка в солнечном свете. Его взгляд был прикован к экрану компьютера, на котором без конца крутился повтор записи боя «Валькирий».

Он пересматривал ее снова и снова не понимая, каким образом его лучшим людям не удалось справиться с кучкой балбесов, что по своим интеллектуальным способностям не так далеко ушли от тараканов. — Случайность, только и всего. — Изрек сухой и неутешительный вывод.

Мужчина откинулся на спинку кресла, продолжая размышлять вслух. — В прочем какая разница, «объект» в любом случае был бы потерян, — в голову мужчины тут же ворвались буквы отчета о том, что уже после поспешного отступления, валькирии попали в засаду серьезно вооруженных лиц.

— Эх… одна случайность и столько геморроя, — Мужчина достал сигарету и закурил, табак горел злобным огоньком аккумулируя в себе всю ту злобу и раздражение, которые целым морем кипели на душе у человека в дорогом костюме.

Бросив окурок в пепельницу выражение лица мужчины слегка изменилось, он ударил в ладоши и прильнул к монитору еще сильнее, «так вот ты какой, тот из-за которого все пошло не по плану».

С экрана монитора на него смотрел молодой человек, со смиренным выражением лица, одетый в пехотный комплект доспехов и винтовкой на перевес.

Глава 25

Кабинет лидера «Кованных» дышал холодным величием. Стены, обитые кожей цвета воронова крыла, отражали блики хрустальной люстры.

Массивный дубовый стол, будто вырубленный из цельного ствола, давил своим присутствием. Под ногами — мраморные плиты с прожилками резного дерева, каждый шаг отдавался эхом в тишине.

Лидер «Кованных» сидел в кресле, пальцы впились в подлокотники. Его взгляд, острый как скальпель, скользнул по бумагам, затем — к двери.

Тук-тук…

— Входи, Флинт.

Мужчина ввалился в кабинет, его лицо перекошено нервным тиком. Глаза метались, словно крысы в ловушке.

— Босс… вызывали? — голос дрогнул, выдавая страх.

— Садись. — Лидер ткнул пером в стул напротив. — Объяснись. Я читал твой отчёт… и он мягко говоря - дерьмо.

Флинт сглотнул, усаживаясь так, будто стул под ним горел.

— Я всё расписал… как было…

— Как было? — Лидер вскинул планшет. — «На офицера «Каста» было оказано давление, он получил наш сигнал и вероятно отступит…» Лидер кованных прервался и кликнув по планету продолжил продолжил. «Личные характеристики объекта. - Бойкий, но осторожный индивид…» — он швырнул бумаги на пол. — И?

— Ч-что «и»? — Флинт заморгал, словно пытался поймать ускользающую мысль.

— Дебил! — Лидер вскочил, кресло грохнуло об пол. — Иногда жалею, что вытащил тебя из той тюрьмы!

Он резко встал и рванул Флинта за воротник, притянув к себе так близко, что тот увидел сетку капилляров в глазах босса.

— По плану мы должны были взять объект. А вы? Обосрались.

— С-сэр… кто ж знал, что Валькирия…

— Валькирия? — Лидер засмеялся, звук напоминал скрежет железа. — Она даже пьяная, и со сломанными руками и ногами размазала бы этого… — он ткнул пальцем в фото Гриши на столе. — Мусор по полу, даже на хрен его не заметив.

Флинт застыл, дыхание сорвалось. На снимке Гриша лежал среди руин, лицо в крови, а броня больше напоминала кучу сваленного в кучу неоправленного металлолома.

— Это постановка. — Лидер ударил кулаком по фото. — Спектакль. Слишком идеально. Кто-то его вёл. Третья сторона.

— Босс, вы… преувеличиваете.

— Преувеличиваю? — Лидер провёл рукой по экрану на стене. Кадры боя ожили: Гриша, падающий под ударом Валькирии, и затащивший бой на последних секундах… слишком удачно. — Не? В жизни не поверю!

Флинт отвернулся, но лидер схватил его за подбородок, заставив смотреть.

— Сейчас убить его на базе? Слишком шумно. Он теперь герой. Но… — в его голосе просочился яд, — Нужно найти ниточки. Кто дергает марионетку?

— А если… он сам?

Лидер отпустил его с таким презрением, будто отшвырнул грязную тряпку.

— Ты — пустое место. — Он вытер руки платком. — Исчезни. И если промажешь ещё раз…

Флинт выбежал, не дослушав.

Лидер опустился в кресло, взгляд утонул в фото Гриши.

— Кто ты? — прошептал он, сжимая стакан с виски до хруста. — Шут… или король?

За окном сгущались тучи, отражаясь в мраморе пола. Игра только начиналась.

…

Гриша ждал этого момента, как в детстве ждал, мать с базара, принося в потёртой корзине запах свежего хлеба и вкусный Чупа-чупс.

Наконец-то бесконечные больничные стены, пахнущие стерильностью и тоской, отпускали его. Он встал перед зеркалом, его отражение ловило солнечные лучи, пробивавшиеся сквозь жалюзи.

— Ну прямо Аполлон, — усмехнулся он, проводя ладонью по гладкой коже на плече. Следы шрамов исчезли, будто их стёрла невидимая рука, оставив лишь память в виде мурашек при воспоминаниях. Технологии Легиона творили чудеса — плоть срасталась безупречно, как страницы старой книги, склеенные магическим клеем.

Он потянулся, ощущая, как мышцы поют от долгожданной свободы. Он оделся быстро: чёрная рубашка легла на тело, как вторая кожа, черные брюки подчеркнули стройность силуэта.

Вода из умывальника брызнула ледяными искрами, смывая последние следы больничного сна. По дороге в кабинет Шайи шаги его звенели по кафелю, словно отбивая ритм песни.

Мысли путались, как нитки в руках неопытной пряхи.