Тринадцатая Колония - Эдуард Сероусов

– Вы думаете о протоколе «Фаэтон»? – напряженно спросил физик.

– Именно, – кивнул Рейес. – Полномасштабная военная операция с использованием всех доступных ресурсов, включая системы вооружения «Персефоны».

– Это приведет к открытому конфликту с колонией, – заметил Ямамото. – И, вероятно, к значительным жертвам.

– Альянс считает этот риск приемлемым, – холодно ответил Рейес. – Технологический прорыв, который обеспечит доступ к наследию Архитекторов, стоит этой цены.

Когда первые лучи Проксимы Центавра начали окрашивать небо красноватым светом, Рейес и Ямамото наконец достигли периметра космопорта, где стояла «Персефона». Они деактивировали квантовые маскираторы, испытав облегчение от прекращения неприятных побочных эффектов.

Поднявшись на борт через служебный шлюз, они встретились с остальными членами команды в импровизированном командном центре. Родригес и Штерн ждали их, выглядя измотанными, но невредимыми.

– Чавез? – спросил Рейес, хотя уже знал ответ.

– Захвачен, – ответила Штерн. – Группа колонистов перехватила его на точке эвакуации. По-видимому, они знали о нашей операции заранее.

– Предатель? – предположил Ямамото.

– Или «Паутина» более устойчива к нашей интерференции, чем мы думали, – сказал Рейес. – В любом случае, теперь у нас нет выбора. Мы активируем протокол «Фаэтон» немедленно, пока колония не успела полностью мобилизоваться.

Он подошел к своему терминалу и начал вводить сложную последовательность авторизации.

– Операция будет состоять из трех фаз, – объяснил он, не отрываясь от терминала. – Фаза один: захват контроля над кораблем и нейтрализация потенциальных противников среди экипажа. Фаза два: парализующий удар по ключевым узлам «Паутины» во всех хабитатах с использованием квантовых сканеров в деструктивном режиме. Фаза три: прямой штурм «Хранилища» с использованием всех доступных ресурсов, включая оружейные системы корабля.

Закончив ввод авторизационной последовательности, Рейес активировал квантовый коммуникатор для финального подтверждения от командования Альянса.

«Протокол "Фаэтон" инициирован», – передал он. «Операция по изъятию тестового артефакта частично скомпрометирована, но предоставила ценные данные. Запрашиваю окончательное подтверждение на полномасштабную военную операцию с приоритетом на захват "Семян" из "Хранилища". Ожидаемые потери: значительные среди колонистов, возможны жертвы среди экипажа "Персефоны".»

Ответ пришел почти мгновенно – признак того, что командование Альянса ожидало этого запроса и уже приняло решение.

«Протокол "Фаэтон" подтвержден с максимальным приоритетом. Ситуация на Земле критическая. Тихоокеанский Синдикат захватил контроль над лунными ресурсами, Европейский Консорциум ведет мобилизацию. Технологическое преимущество, обеспеченное артефактами Архитекторов, является вопросом национальной безопасности. Действуйте без ограничений. Повторяю, без ограничений. Успех операции оправдывает любые потери.»

Рейес улыбнулся холодной, удовлетворенной улыбкой. Его командование только что дало ему полную свободу действий – редкий случай в современной военной иерархии с ее сложными протоколами и этическими ограничениями.

– Приступаем к фазе один, – объявил он своей команде. – Родригес, захватите контроль над системами корабля. Ямамото, подготовьте квантовые сканеры к деструктивному режиму. Штерн, соберите всех лояльных нам членов экипажа и вооружите их.

Он активировал голографическую карту «Хранилища», полученную от Эзры Маллена.

– Через двенадцать часов мы будем контролировать самые продвинутые технологии во всей известной Вселенной, – сказал он, глядя на центральную камеру комплекса, где, согласно данным, хранились «Семена» Архитекторов. – И изменим баланс сил на Земле навсегда.

Глядя на карту, Рейес представлял себе древние артефакты – кристаллические структуры, содержащие знания и технологии цивилизации, способной манипулировать самими основами реальности. С такой мощью Земной Альянс не просто выиграет текущий геополитический конфликт – он обеспечит себе абсолютное доминирование на столетия вперед.

Небольшая часть его сознания признавала аморальность таких действий, потенциальные жертвы среди колонистов и членов экипажа «Персефоны». Но эта часть давно была подчинена более сильному императиву – служению Альянсу и обеспечению его превосходства любой ценой.

И цена, которую предстояло заплатить колонии Авалон и всем, кто встанет на пути операции «Фаэтон», будет очень высокой.

Часть IV: Откровение

Глава 16: Симбиоз

Амина Хан стояла в центре биомедицинской лаборатории Хабитата Водопад, окружённая парящими голографическими изображениями клеточных структур. Яркие трёхмерные модели микроорганизмов вращались вокруг неё, демонстрируя удивительное разнообразие форм – от привычных спиралевидных бактерий до совершенно чуждых, геометрически сложных существ, структура которых не соответствовала ничему известному земной науке.

Она не могла оторвать взгляд от особенно странного организма в центре проекции – нечто среднее между бактерией и вирусом, но с элементами клеточной организации, напоминающими скорее микроскопические механизмы, чем живую материю.

– Это невозможно, – прошептала она, подходя ближе и увеличивая изображение жестом руки. – Такая структура не могла возникнуть естественным эволюционным путём.

– Вы абсолютно правы, доктор Хан, – раздался голос за её спиной. Амина обернулась и увидела Джонатана Прайса, главного учёного колонии, входящего в лабораторию. – Эти организмы действительно не являются результатом естественной эволюции. По крайней мере, не в обычном понимании этого процесса.

Высокий мужчина с типичными для колонистов физическими адаптациями – алебастрово-белой кожей и глубокими, тёмными глазами – подошёл к голографической проекции и жестом выделил странный организм.

– Мы называем этот конкретный вид «квантовыми симбионтами», – пояснил Прайс. – Они интегрируют органические компоненты с неорганическими наноструктурами, способными функционировать на квантовом уровне. Фактически, это живые квантовые процессоры, способные образовывать симбиотические связи с другими организмами, включая людей.

Амина внимательно изучала изображение, её научное любопытство боролось с инстинктивным недоверием.

– Их конструкция слишком сложна даже для самых продвинутых биоинженерных технологий Земли, – заметила она. – Кто их создал?

Прайс слегка улыбнулся.

– Долгое время мы считали, что они были созданы непосредственно Архитекторами. Но последние исследования показывают более сложную историю. Скорее, Архитекторы создали базовую структуру и заложили принципы самоорганизации, а затем эти существа эволюционировали самостоятельно, адаптируясь к конкретным условиям Авалона и потребностям колонии.

Он подошёл к другому терминалу и активировал новую серию голограмм – на этот раз показывающую человеческие клетки в странном взаимодействии с микроскопическими структурами.

– То, что вы видите, – продолжил Прайс, – это мои собственные клетки в симбиозе с квантовыми микроорганизмами. Это основа технологии «квангли» – квантово-нейронного интерфейса, позволяющего нам взаимодействовать с «Паутиной» и другими системами колонии.

Амина приблизилась к изображению, её пальцы машинально потянулись к голографическому увеличителю. Микроорганизмы, внедрённые в человеческие нейроны, формировали сложную сеть дополнительных связей, расширяющую естественную нейронную структуру. Но самым удивительным было то, что в некоторых точках контакта материя, казалось, утрачивала свою чёткую структуру, переходя в странное квантовое состояние, где границы между отдельными частицами размывались.

– Это… невероятно, – выдохнула она. – Вы интегрировали квантовые процессы в биологическую систему на клеточном уровне. На Земле подобные исследования находятся на чисто теоретической стадии.

– Для нас это не просто технология, – серьёзно ответил Прайс. – Это основа нашего существования на Авалоне. Без этих симбионтов мы не смогли бы адаптироваться к местной среде, метаболизировать местные питательные вещества или защищаться от специфической радиации Проксимы.

Он деактивировал голограммы и посмотрел Амине прямо в