Тринадцатая Колония - Эдуард Сероусов

Голограмма Прайса кивнула.

– Консилиум уже собрался для экстренного заседания. Элеонора Чен готова принять ваше предложение о сотрудничестве, но времени мало. Наши сенсоры фиксируют активацию энергетических систем «Персефоны», включая вооружение. И мы обнаружили группу людей Рейеса, движущуюся к полярному региону, где расположено «Хранилище».

– Он действует по двум направлениям, – понял Волков. – Группа для наземной операции и поддержка с орбиты.

– Классическая военная тактика, – мрачно кивнул Васкес. – Мы должны разделиться. Мне нужно вернуться на «Персефону» и попытаться восстановить контроль над кораблём. Мистер Левин, вы пойдёте со мной – ваше знание систем корабля и связь с «Афиной» будут критически важны.

Он повернулся к Амине и Волкову.

– Доктор Хан, мистер Волков – вы должны сотрудничать с колонистами для перехвата группы Рейеса до того, как они достигнут «Хранилища». Используйте все доступные ресурсы и знания.

– Мы поможем, – заверила голограмма Прайса. – «Паутина» отслеживает их передвижение, несмотря на квантовую маскировку. Я организую транспорт и группу поддержки для перехвата.

– Будьте осторожны, – предупредил Прайс. – Если Рейес действительно активирует защитные системы «Хранилища», последствия могут затронуть всю планету. Артефакты Архитекторов не просто технологические устройства – они интегрированы с квантовой структурой реальности на фундаментальном уровне.

– Мы понимаем, – кивнула Амина. – И сделаем всё возможное, чтобы остановить его.

Когда голограмма Прайса исчезла, в комнате воцарилась тяжёлая тишина. Каждый из них осознавал масштаб угрозы и личный риск предстоящей операции.

– Охранники? – тихо спросил Кай, кивнув на двоих мужчин в углу комнаты.

– Родригес и Чен, – ответил Васкес. – Они с нами. Не все в службе безопасности поддерживают действия Рейеса, особенно после того, как стало ясно, что он готов пожертвовать членами экипажа для достижения своих целей.

Он повернулся ко всем присутствующим:

– Это самый сложный момент нашей миссии. То, что мы сделаем в ближайшие часы, может определить не только судьбу этой экспедиции, но и будущие отношения между Землёй и Авалоном. Возможно, даже выживание человечества перед лицом грядущего «Затмения».

– Мы справимся, – твёрдо сказала Амина, хотя внутренне была не так уверена. – Наука и дипломатия против грубой силы. История показывает, что в долгосрочной перспективе первые обычно побеждают.

– Будем надеяться, что у нас есть эта долгосрочная перспектива, – сухо заметил Волков. – Пойдёмте, нас ждёт транспорт колонистов.

Покидая конференц-зал, Амина почувствовала странное спокойствие. Несмотря на опасность и неопределённость ситуации, она была уверена, что делает правильный выбор. Как учёный, она не могла допустить, чтобы уникальные знания и технологии Архитекторов были уничтожены или использованы для войны и разрушения.

Особенно теперь, когда она видела истинную природу симбиоза между колонистами и экосистемой Авалона, понимала глубину и красоту этой связи. Это было не просто технологическое достижение, а новый путь сосуществования человечества с окружающим миром – путь, который мог стать ключом к выживанию перед лицом «Затмения».

И этот путь стоил того, чтобы за него бороться. Даже если цена была высока.

Глава 17: Осколки правды

Боль была постоянной спутницей Васкеса последние недели. Он уже привык к ней как к неизбежности, к тихому напоминанию о том, что его тело медленно, но неуклонно предавало его. Нейродегенеративное заболевание, диагностированное шесть месяцев назад, прогрессировало быстрее, чем предсказывали даже самые пессимистичные прогнозы. Доктор Петрова уже дважды корректировала его медикаментозную поддержку, но результат оставался неутешительным – капитан мог функционировать, но каждое движение, каждое решение давалось ему всё с большим трудом.

Утренняя доза нейростимуляторов начинала ослабевать. Васкес чувствовал, как левая рука постепенно немеет, как мелкая дрожь начинает пробираться от кончиков пальцев к запястью. Скоро придётся ввести дополнительную дозу, хотя Петрова предупреждала об опасности превышения рекомендованного количества.

Он сидел в своей каюте, просматривая отчеты о первых двух днях контакта с колонистами Авалона, когда система оповещения сообщила о посетителе.

– Войдите, – произнёс Васкес, машинально одёргивая форму, чтобы скрыть лёгкую асимметрию в осанке.

Дверь плавно отъехала в сторону, открывая путь Элеоноре Чен. Капитан с трудом скрыл удивление – визит главы Консилиума Авалона в его личные апартаменты был неожиданным поворотом.

– Госпожа Чен, – он попытался подняться, но она жестом остановила его.

– Пожалуйста, капитан, не утруждайте себя формальностями, – сказала она, входя в комнату. – Особенно учитывая ваше состояние.

Её слова заставили Васкеса внутренне напрячься. Он не упоминал о своей болезни в официальных документах или разговорах с колонистами.

– О чём вы говорите? – спросил он, сохраняя нейтральное выражение лица.

Элеонора смотрела на него с выражением, сочетавшим сострадание и проницательность.

– О болезни Такаши, капитан. Прогрессирующая нейродегенерация, начинающаяся с периферийных нервных окончаний и постепенно распространяющаяся к центральной нервной системе. У вас продвинутая стадия, судя по тому, как вы контролируете левую руку.

Васкес не стал отрицать очевидное.

– Как вы узнали?

– «Квангли» – квантовая глия, биосинтетическая нейронная сеть, развитая у колонистов Авалона, – пояснила Элеонора. – Она позволяет нам воспринимать биоэлектрические паттерны других людей. Не читать мысли, но… чувствовать дисбалансы, ощущать нарушения нейронных связей.

Она сделала паузу, давая Васкесу время обдумать её слова.

– Это часть наследия Архитекторов, технологии, которые позволили нам адаптироваться к условиям Проксимы и развиваться иначе, чем земляне. И те же технологии могли бы помочь вам.

Васкес внимательно изучал её лицо, пытаясь определить истинные мотивы.

– Вы предлагаете мне лечение?

– Да, – просто ответила Элеонора. – Технологии Архитекторов в области медицины превосходят земные на столетия, если не на тысячелетия. То, что для вашей медицины неизлечимо, для нашей – рутинная процедура. Мы можем полностью остановить дегенерацию и восстановить уже повреждённые нейронные связи.

Васкес почувствовал, как внутри него борются надежда и подозрительность.

– И какова цена этого лечения, госпожа Чен?

– Сотрудничество, – просто ответила она. – Ваша помощь в установлении подлинного партнёрства между Авалоном и Землёй. Не подчинения одной стороны другой, не эксплуатации технологий Архитекторов для военных целей, а истинного сотрудничества перед лицом общей угрозы.

– Вы предлагаете сделку, – констатировал Васкес. – Моё здоровье в обмен на мою лояльность.

– Нет, – Элеонора покачала головой. – Я предлагаю возможность. Возможность прожить полноценную жизнь, продолжая служить человечеству. И возможность помочь двум ветвям человеческого рода объединиться для общего выживания.

Она снова сделала паузу.

– Ваше лечение не зависит от ваших политических решений, капитан Васкес. Мы предложим его вам в любом случае, как часть наших гуманитарных принципов. Но я была бы неискренна, если бы не признала, что надеюсь на ваше сотрудничество.

Васкес внимательно изучал её лицо, пытаясь уловить признаки манипуляции или обмана. Но видел только искренность и что-то, похожее на сострадание.

– Почему я? – спросил он наконец. –