Ментальная кухня – 2 - Максим Злобин

закончился, а разговор Иванова с женой только-только начался. Та упрекает мужа в том, что он разбазаривает награбленное слишком быстро, и вообще-то можно действовать иначе.

— Там лох какой-то молодой! — говорит она на мой счёт. — Ты действительно думаешь, что он отличит настоящее мясо от ненастоящего⁈

— И что ты предлагаешь?

Роза улыбается и говорит, что у соседей под крыльцом поселилось семейство ежей…

Вжух!

СУКА!!! ЖИВОДЁРЫ!!! ВЫ ЧО ТВОРИТЕ, НЕЛЮДИ⁈

Вжух!

Меня аж чуть наизнанку не вывернуло!

— Вась? — вытаращился на меня Мишаня. — С тобой всё в порядке? Ты аж побледнел…

— Нормально, — ответил я.

Так!

Лох, говорите? Кинуть меня решили, значит? Франсуа Денисычу банан, а мне по бананом по губам⁈ Не-не-не, так не пойдёт… вы у меня ещё и за ёжиков теперь ответ держать будете! Я так-то сам кого хочешь кину!

Эй, Карма! Слышь⁈ Не я первый начал, ты свидетельница! Я по-хорошему хотел!

— Ну что вы там⁈ — крикнул цыган. — Ещё недостаточно насоветовались⁈

Вместо ответа я вгрызся Иванову в мозг. Прямо вот со всей дури, не жалея маны и сил, впился как коршун когтями. Схватился за первое попавшееся вчерашнее воспоминание, — в нём Иванов курил кальян под турецкие сериалы, — и перечеркнул его. Стёр нахер, прям под самый корешок. И теперь, с чистого листа, начал писать новое:

Вжух!

Кабинет. Опять прибегает жена, опять суёт телефон, но теперь с Ивановым разговаривает не кто-то-там-неважный, а цельный барон соседнего табора. Отец того самого дошколёнка, за которого Иванов готовится выдать свою красавицу.

— Рома! Дело есть! У меня покупатель на икру жабьей лошади образовался, готов платить любые деньги! Ты же вроде занимался чем-то подобным, да?

А Рома тяжко вздыхает и отвечает, что чего-чего, а такой икры у него нет. Да и вообще, он про неё впервые в жизни слышит.

— Ну ладно! — говорит барон. — Если вдруг найдёшь, дай знать! Речь о восьмизначных суммах!

Вжух!

Ну а теперь погнали.

— Сомнения есть, — ответил я, снова подошёл к мясу и начал скрести по инею ногтем. Капризно так, с явно недовольной рожей.

— Какие ещё сомнения, ребят?

— Да как будто бы говядина с иголками…

Цыган крякнул и напрягся.

— А вы, ребят, чем вообще занимаетесь? — осторожно спросил он. — У вас ресторан или…

— Или, — ответил я. — Мы аномальщиной профессионально торгуем. Склады в Москве, подвязки в ресторанах. На днях, кстати, партию икры жабьей лошади получили. Вот там товар, а тут…

Иванова затрясло крупной дрожью.

— Икра⁈ — переспросил он, хреново скрывая возбуждение. — Жабьей лошади⁈ У вас есть⁈

— Ну да…

— Так! — цыган вгрызся в кулак. — Так-так-так… ребят, а вы натуральный обмен не рассматриваете? Я вам мясо, вы мне икру, как в старые добрые.

— Не интересно.

— Но…

— Точнее, неравноценно. Вот если бы вы ещё чего-нибудь сверху накинули, тогда бы я подумал.

— Так есть же! — засуетился Иванов. — Есть! Сейчас принесу вам кой-чего на посмотреть! — и пулей выбежал из кабинета.

А я улыбнулся охреневающему Мишане и набрал пьяному мастеру:

— Алло. Здарова, Агафоныч. Проспался? Ну значит найди того, кто потрезвей и слушай, что нужно сделать…

Глава 3

Позднее утро

Пляж Каннеллони

— Слушай, а этот твой Вася, — сказал Яков Саныч, зажимая нос. — Он точно повар?

— Повар-повар, — ответил барон Ярышкин, схватившись двумя руками за половник и мешая зловонное варево. — Ты зря, кстати, думаешь. У парня голова нормально работает. Сказал, что так надо, значит надо.

— Ну как знаешь…

— Ага. Подай-ка лучше мне сюда чернила.

Юный Каннеллони звонил примерно час назад и просил поспешить, насколько это вообще возможно. Сказал, что от этого зависит будущее, — и его, и Ярышкина, и вообще всех живущих на Земле. Пускай и с бодуна, но Владимир Агафонович просто не мог подвести своего ученика.

Чётко следовал инструкциям. Растолкал Солнцева и отправил его в магазин за куркумой и чернилами каракатицы. Сам же взял вёдра и вместе с Тырквой пошёл искать хоть какое-то подобие болота, которому в округе просто неоткуда было взяться. Нашёл в итоге. Не прям вот болото, конечно, а так… небольшую придорожную топь. Но главное, что вода из этой топи воняла тиной. Именно так, как и просил Вася.

Ну а дальше началось самое интересное:

Через сито с марлей, Владимир Агафонович перелил воду из вёдер в кастрюлю-сороковку и поставил на плиту закипать. Сразу засыпал туда же две пачки перловой крупы и стал ждать, привалившись лбом к дверце холодильника, — дюже хреново было Владимиру Агафоновичу, чтобы ни к чему такому не привалиться.

Спустя время вернулся Солнцев. Что в придорожном магазине, что на заправке было полным-полно куркумы, а вот с чернилами каракатицы дела обстояли туго. Черёмуховой муки, которую Вася сказал взять в качестве альтернативы чернилам, тоже нигде не было. Более того! Кассирша покрутила пальцем у виска и справилась о моральном здравии Якова Саныча, когда он огласил ей список искомых продуктов.

— Взял ручек, — вздохнул Солнцев. — Гелевых. Тоже ведь чернила, верно?

— Да пойдёт, — махнул рукой барон.

Вода с перловкой начала вскипать. Несмотря на исправно-сосущую вытяжку, речные ароматы заполонили собой всю кухню. И без того очень чувствительные к резким запахам и яркому свету, барон Ярышкин с Солнцевым от такого чуть не сдохли.

— Так не пойдёт! — сквозь слёзы заявил Агафоныч. — Ну его нахрен!

Доваривать хрючево было решено на улице, — на костре. Перловка набухала, болотная жижа выкипала, и теперь настала пора красить чудо-блюдо. Сперва Владимир Агафонович высыпал в кастрюлю целый пакетик куркумы, а вот теперь стоял и откусывал от гелевого стержня набалдашник.

— Ф-ф-ф-фу! — выдул он чернила в кастрюлю и присмотрелся.

Цвет начал завариваться. Ну да… болото, как оно есть. Болотное. Хотя чтобы сгладить углы, можно назвать этот оттенок «оливковым».

— Ну вроде бы всё, — сказал Агафоныч, надел прихватки и снял загустевшую кашу с огня. — Теперь бы всё это до места довезти…

* * *

Кажется, это звук мотора? Да! Приехали! Слава тебе яйцы, они всё-таки приехали! Все тяготы и лишения были не зря! А главное, что весь этот звиздец теперь позади!

Клянусь, ещё час и я бы вхлам разругался с собственным рассудком.