Психомодератор. Книга 1. Разделение - Никита Андреевич Борисов

— Это седьмая эмоция, — голос Веры звучал с удивлением. — Нам надо будет всё проверить…

— Как она называется? — спросила Аврора, глядя на серебристый символ, парящий над погасшей свечой.

Вдруг прозвучал взрыв, и в помещение ворвались неизвестные.

Глава 1.1. Целостность.

Огромное помещение библиотеки в “Обсерватории синхронизации сознаний”(Академия в которой обучаются на высших психомодераторов) купалось в призрачном свете. Лучи проникали сквозь высокие витражные окна, рассеиваясь в пространстве и создавая эффект светящегося тумана, в котором частицы знаний, казалось, парили в воздухе, ожидая, когда их поглотит чей-то разум. Здесь лучшие психотерапевты города собирались в тишине, погружаясь в информационные потоки, чтобы преодолеть последний рубеж и стать Психомодераторами — элитой ментального сообщества. Этим людям предстояло стоять на страже психического благополучия Нейрограда, работать в тесном контакте с Майя Защитниками и выносить окончательные вердикты о том, кому суждено отправиться на принудительное лечение в полумифический Панденориум — заведение, чье название произносилось шепотом и обрастало новыми легендами с каждым восходом солнца.

В самом дальнем углу библиотеки, где световой поток истончался до полумрака, сидел молодой человек. Он намеренно выбрал это место — перекресток между светом и тенью, где его присутствие становилось едва различимым, почти призрачным. Ему было около двадцати, хотя усталость во взгляде добавляла возраста. Тёмные волосы с небрежной чёлкой, периодически падающей на глаза, скрывали выражение персоны, словно дополнительная маска отделяющая от окружения. Достаточно выделяющиеся усы , словно нарисованные маркером , придавали его облику налёт явной небрежности. Майя оболочка — стандартная для студента Нейрограда, ничем не выделяющаяся: серая футболка с едва различимым гербом факультета на плече, функциональные штаны с карманами, в которых можно было спрятать целую вселенную мелочей. Ничего примечательного — именно такой образ он тщательно культивировал годами, превращая невидимость в искусство.

Вокруг него расположились прозрачные цифровые билборды — порталы в мир знаний. Их блестящие поверхности отражали блики света, создавая вокруг читающего своеобразный кокон из мерцающих частиц. Нейрофон молодого человека был синхронизирован с одним из таких билбордов, и выбранный текст медленно, страница за страницей, проникал непосредственно в его сознание. Он настроил синхронизацию таким образом, чтобы виртуальный чтец имел низкий, обволакивающий голос — голос, напоминающий ему о ком-то, чей образ он давно вытеснил из активной памяти. Скорость была выставлена на средний уровень — достаточно медленно, чтобы осмыслить сложные концепции, но и не настолько медленно, чтобы разум начал блуждать в поисках отвлечений.

Когда внимание его рассеивалось, система мгновенно это распознавала — голос замирал, и алгоритм мягко спрашивал, требуется ли повторение фрагмента. Иногда ему встречались понятия, требующие дополнительных разъяснений, и тогда виртуальный помощник разворачивал перед его внутренним взором многомерные схемы, иллюстрирующие сложные термины и концепции.

Сейчас он был погружен в работу современного философа-нейробиолога Лукаса Синаптика "Разум за пределами мозга" — трактат, балансирующий на грани между признанной наукой и тем, что академическое сообщество считало еретическими спекуляциями. В его голове, словно камертон, резонировала фраза: "Мы стоим на пороге эволюционного скачка, где технология не просто инструмент, а новая форма сознания, с которой мы должны научиться сосуществовать как равные партнёры в космическом танце разума."

Он вдумывался в эти слова, проецируя их на серую реальность Нейрограда, когда пространство его интеллектуальной медитации было нарушено. Сквозь плотную завесу концентрации пробился высокий женский голос:

— Простите…

Молодой человек сначала не осознал, что обращаются именно к нему — настолько он привык к своей невидимости, своему существованию на периферии чужого внимания. Затем, когда осознание всё же пришло, он решил притвориться, что не слышит — хотя виртуальный чтец уже обнаружил нарушение концентрации и приостановил трансляцию текста.

— Простите... — повторила девушка, чуть повысив голос, в котором теперь отчетливее звучали нотки неуверенности.

Молодой человек медленно выдохнул, словно выпуская из себя густой дым разочарования. Одним мысленным усилием он разорвал связь с информационным полем библиотеки и развернулся в сторону вторжения. В его голосе звучало едва сдерживаемое раздражение:

— Да, я слушаю!

Теперь он видел перед собой девушку примерно своего возраста, робко застывшую в нескольких шагах от него. Она стояла прямо в потоке света, падающего через высокое окно, и казалось, что частицы светового спектра облепляют её силуэт, придавая ему ауру легкого сияния. Он же, сидя на полу со скрещенными ногами, смотрел на неё снизу вверх, погружённый в полутень, как древний отшельник, потревоженный в своей пещере. Линия светотени разделяла его персону надвое — одна половина была видна, освещена и принадлежала этому миру, другая тонула во мраке, словно уходила в иное измерение. Как лунный серп, наполовину скрытый космической тьмой.

Девушка обладала привлекательной майя — не вычурной или кричащей, но гармонично выстроенной, что свидетельствовало о высоком социальном рейтинге. Её образ излучал мягкое тепло, приглашающее к контакту. Рыжеватые короткие волосы обрамляли овальную персону с большими внимательными глазами, в которых читалась смесь решимости и неуверенности. На ней была светлая безрукавка под оранжево-красной жилеткой и клетчатая юбка, создававшие впечатление практичности и скрытой энергии. Было в её облике что-то одновременно хрупкое и несгибаемое.

Молодой человек неожиданно для себя задержал взгляд на её майя персоне дольше обычного. Не то чтобы он интересовался другими людьми — книги и концепции давно заменили ему потребность в человеческом общении. Но что-то в атмосфере этой девушки, в том, как она стояла, освещенная потоком света, зацепило внимание его аналитического ума.

— Мы с вами вместе посещаем курс "Феноменология измененных состояний сознания", — произнесла она дрожащим голосом, но с каждым словом обретая больше уверенности. — Скоро финальный экзамен, а вы... вы лучший на потоке по этой дисциплине. Я подумала…

— Давайте сначала узнаем имена друг друга, — резко перебил её молодой человек. Его голос звучал сухо и отстраненно, как у преподавателя, вынужденного напоминать о базовых правилах этикета. — Правила хороших манер никто не отменял, даже в эпоху ментальной синхронизации.

— Ой, простите, — девушка на мгновение смутилась, но тут же собралась. — Меня зовут Аврора, — она протянула руку для приветствия, — Я правда не хотела вас отвлекать, но вас так трудно найти или... подловить.

— Меня зовут Декарт, — ответил он, медленно, словно преодолевая невидимое сопротивление, протягивая собственную руку.

Комплимент Авроры — назвать его лучшим — не прошел мимо его самолюбия, слегка потеснив раздражение от прерванного чтения. Но это не меняло главного: его снова вовлекают в социальное взаимодействие, от него будут что-то требовать,