Одинаковые. Том 6. Революция - Сергей Насоновский

мчался на запад. Лёха, Никита и трое бойцов из проверенного костяка — Сергей, Артём и Митяй — ехали в купе первого класса под личиной коммерсантов, заинтересованных в закупке типографского оборудования. В багаже, помимо чемоданов с деньгами и сменой белья, лежали три комплекта бесшумных «ПР-92», патроны с облегчённой пулей и экипировка для операции.

Целью парней были Лев Давидович Бронштейн (Троцкий) и Александр Парвус. Два теоретика, два демагога, чьи связи тянулись в кабинеты европейских банкиров. В нашей истории оба отметились знатно. В планах в этой реальности было не допустить их участия в будущих процессах.

По информации, полученной от Дзержинского, Троцкий обосновался в Мюнхене в квартире Парвуса. Тот уже вовсю разворачивал свою аферу века — используя связи с немецкими социал-демократами и, что важнее, с крупным мировым капиталом, создавал схему финансирования революции в России. Троцкий должен был стать его главным орудием — харизматичным лидером, способным направить гнев масс в нужное русло.

Дестабилизация в России была выгодна многим. Крупный капитал хотел убрать конкурента и использовать природные ресурсы страны. Поэтому с финансированием проблем не было. У Парвуса были связи с Якобом Шиффом и семьёй Варбургов. В истории моего прошлого мира он работал и с немецким генеральным штабом во время первой мировой войны. Полагать, будто мировые банкиры стремятся к справедливости, да ещё за свой счёт — наивно. Им нужно было лишь ослабить Россию. Революцию спонсировали исключительно ради выгоды.

21 октября 1904 года, глубокой ночью, парни въехали в Мюнхен. Город спал, над мостовыми висел холодный туман. Лёха и Никита сняли номер в добротной, неброской гостинице недалеко от вокзала и сразу приступили к делу.

Сергей и Артём отправились на разведку. Адрес на Швабингерштрассе, где проживал Парвус, был известен. Квартира располагалась в респектабельном районе, на третьем этаже солидного дома. Это говорило о многом — на доходы от журналистики и революционной деятельности такую жилплощадь не снимешь.

К утру Сергей вернулся с информацией. Дом имел два входа — парадный и чёрный, со двора. Двор закрывался кованой решёткой, но замок на ней не представлял проблемы. В квартире горел свет до поздней ночи. Удалось заметить двух человек, соответствующих описанию: полноватый — Парвус, и худощавый — Бронштейн. С ними была женщина — вероятно, экономка или сожительница Парвуса.

— Работаем тихо, — сказал Лёха, рассматривая схему дома, нарисованную Сергеем. — Проникаем через двор. Стрельбы — по возможности избегаем. После захвата желательно провести допрос. Но если возникнет угроза — действуем без колебаний.

Операцию назначили на ночь с 22 на 23 октября. Погода благоприятствовала — моросил дождь, улицы опустели. Ровно в два часа ночи подошли к решётке. Митяй, наш специалист по тихому вскрытию, справился с замком за двадцать секунд.

Чёрный вход в квартиру был заперт изнутри, но форточка на кухне оказалась приоткрыта. Артём, худой и гибкий, как кошка, поднялся по водосточной трубе, проскользнул внутрь и через минуту открыл дверь изнутри.

В квартире пахло дорогими сигарами, старыми книгами и кофе. Мы двигались по коридору, как тени. Из-за двери доносился спор — два мужских голоса, один резкий, пронзительный, другой более густой, с акцентом.

Лёха кивнул. Сергей и Артём приготовили рогатки — наше излюбленное средство для тихих операций. Никита, держа наготове ПР-92 с глушителем, распахнул дверь.

Они сидели за большим столом, заваленным бумагами, книгами и газетами. На столе стояли чашки с недопитым кофе и графин с коньяком. Троцкий яростно что-то доказывал, тыча пальцем в карту. Парвус, откинувшись в кресле, хмурился. Увидев нас, они замерли. Троцкий вскочил, опрокинув стул. Его рука потянулась к ящику стола.

— Не советую, Лев Давидович, — тихо сказал Леха, наставляя пистолет с глушителем.

Парвус остался сидеть, глаза за стеклами очков быстро бегали, оценивая ситуацию. Страха в них не было.

— Господа, — произнёс он на русском, но с акцентом. — Похоже, курьеры из Петербурга привезли не самые приятные новости. Можем обсудить условия. Мне есть чем заинтересовать ваших хозяев.

— У нас нет хозяев, Александр Львович. Есть соратники, работающие в интересах России. А вас интересуют гешефты — особенно оплаченные английским золотом, американскими долларами и немецкими марками, — холодно бросил Никита.

Лицо Парвуса дрогнуло. Он понял, что парни знают многое. Троцкий попытался рвануть к окну, но Артём бесшумно пробил ему двойку в корпус и заломил руку.

— Вы не понимаете, что делаете! — выкрикнул Троцкий. — Мы строим новое будущее! Освобождаем народ!

— От чего? От собственной государственности? — вмешался Никита. — Чтобы передать страну вашим заокеанским спонсорам? Нет уж, революцию по их лекалам мы не допустим.

Парвус тяжело вздохнул, посмотрел на нас, как профессор на глупых студентов.

— Сентименты! — сказал он. — Вы упрощаете исторические процессы до уровня уличной драки. Да, я использую капитал. Но как иначе сокрушить тиранию? Царский режим — гнилой колосс, он рухнет и задавит миллионы. Мы лишь направляем энергию масс в созидательное русло. Мы строим новую, справедливую Россию!

— Да! — выкрикнул Троцкий, глаза его горели фанатизмом. — Вы служите старому миру! А мы несем освобождение! Рабочие всего мира…

— Заткнись, борода! — резко оборвал его Лёха. — Ты не на митинге. «Освобождение»… От чего? Чтобы твои хозяева с Уолл-стрит пришли и купили наши заводы за бесценок? Чтобы распродали землю?

— Мы не слепые, Парвус! В твоей переписке с Шиффом всё ясно. Там нет ни слова о свободе. Вы уже торгуете тем, что вам не принадлежит!

Никита нашёл потайной сейф за книжным шкафом. Вскрыв его, вытащил пачку документов и бросил на стол.

— Вот ваша справедливость, Александр Львович. Контракты, банковские выписки, планы поставок оружия под видом сельхозоборудования. Вы не строите новую Россию! — вы её демонтируете.

Парвус пытался сохранить спокойствие, но по лицу пробежала судорога. Троцкий смотрел на бумаги с растерянностью.

— Это… необходимое зло! — заговорил он. — Чтобы разжечь революцию, нужны средства! Мы используем их, а не они нас!

— Перестань позориться, Лёва, — холодно сказал Парвус. — Вы правы, господа. Это бизнес. Россия — неосвоенный ресурс. Её переформатирование откроет невиданные возможности. Войдите в долю, станьте партнёрами. Мои связные в Петербурге, контакты в генштабе — всё ваше. Получите деньги и власть в новом правительстве.

Троцкий смотрел на него с ужасом: — Александр Львович… Это же предательство дела!

— Дело, Лев! — усмехнулся Парвус, — это быть на стороне победителей. А эти молодые люди, похоже, именно из их числа.

Троцкий окончательно сломался. Не от страха смерти, а от крушения картины мира.

— Нет… Это неправда! Мы ведём народ к свету! — голос его сорвался в истерику.

— Только свет этот достанется немногим, — жёстко подытожил Лёха. — Спасибо за признание. Теперь всё ясно.

Глухие