Дядя самых честных правил 11 - Александр Горбов

предплечья Нервного принца и спрятал в кобуру на поясе. На коже остался ожог от раскалённого эфира, и я прикрыл его рукавом рубашки. Последний довод нашёлся на другой стороне крыши, укатившись к валяющемуся грудой бывшему тенту. Едва я поднял посох, как парусина вдруг ожила и пошла волнами. Под ней что-то завозилось, тяжело вздыхая, задёргалось и поползло наружу. Я уж думал, не огреть ли это нечто посохом, когда из-под парусины показалось синее лицо шамана.

— Однако, громко бумкнуло, — флегматично заявил он, снова вздохнул и поморщился, потрогав пальцами здоровенную шишку на лбу.

— Ты же лечить умеешь? — спросил я не своим хриплым голосом.

— Мало-мало могу, князь.

— Тогда вылезай и спускайся вниз. В крепости много раненых, окажи им первую помощь.

Не успел шаман уйти, как вернулся первый опричник.

— Ваша светлость, комендант того… Убило его, когда стена рухнула.

Ах, бедный Сидор Петрович! Как же жаль замечательного человека, не посадить ему уже апельсиновый сад. А что обидней всего, теперь, кроме меня, некому организовать оборону крепости. Вот только я ни шута не понимаю в этом, в отличие от покойного коменданта. Придётся импровизировать и надеяться, что Суворов подойдёт прежде, чем нас раздавят.

Глава 38

Штурм

Я совершенно забыл о роте, присланной Суворовым для усиления крепости. Командовал ею капитан Заболоцкий, мой бывший опричник, перешедший на армейскую службу. После того как рухнули стены и погиб комендант, он не растерялся и организовал разбор завалов, где могли быть живые люди, а после начал готовить оборону острога.

За этим занятием я его и застал: Заболоцкий командовал сооружением баррикад напротив рухнувших стен и сооружал позиции для двух картечниц, доставленных вместе с ротой. Оценив сделанное, я, ни минуты не сомневаясь, назначил капитана исполняющим обязанности коменданта острога. Раз уж начал, то пусть и занимается обороной крепости — он знает свою роту и справится лучше, чем мог бы я сам.

— Всё сделаем, Константин Платонович. Даю слово: острог испанцы не возьмут, — пообещал он мне.

Впрочем, я тоже не остался в стороне и помог с картечницами. Использовать внутренний источник мне сейчас было противопоказано, а вот деланная магия оставалась доступной. Так что я сплавил кучи битого камня простыми Знаками Огня и охладил Холодом, сделав доты, в которых могли укрыться расчёты орудий. Ну и наложил на них парочку защитных связок, чтобы продержались подольше.

Закончив с дотами, я взялся «минировать» проходы, по которым должны были пойти испанцы. Работая middle wand’ом, чертил простые Знаки через каждые пару шагов. От позиций моих людей к грудам битого камня, в которые превратились рухнувшие стены. Да и сами завалы отлично подходили для «минирования»: глыбы покрупнее при взрыве дадут множество осколков, эдакую каменную дробь.

— Константин Платонович! Константин Платонович! — Громкий крик отвлёк меня. Я с раздражением дёрнул плечом и обернулся. На баррикадах стоял капитан и махал руками, пытаясь привлечь моё внимание.

— Константин Платонович! Испанцы!

Увлёкшись рисованием Знаков, я не заметил гула, похожего на морской прибой — наступающие колонны испанцев были уже рядом с острогом и готовились к штурму. С уцелевших стен и крыш строений гарнизон обстреливал их из «огнебоев», но остановить такую массу пехоты не мог.

Не собираясь геройствовать, я бегом кинулся к своим. И добежал до них прежде, чем первые испанцы показались в проломе стены. Заболоцкий подал мне руку, помогая забраться на баррикады, и мы вместе спрыгнули на другую сторону.

— Константин Платонович, ваши мины…

— Активирую по вашему приказу, — я усмехнулся. — Командуйте, капитан.

Испанцы не заставили себя ждать. Осторожно выглядывая в импровизированную амбразуру, я видел, как на гребне завала появились первые солдаты противника.

Залп!

Мои солдаты отлично отстрелялись, так что из первого ряда испанцев уцелело всего несколько человек. Но следом за ними шли другие.

Залп! Залп!

Испанцев было слишком много, и человеческая волна, не считаясь с потерями, перевалила через груды камней.

— Мины, Константин Платонович.

Я кивнул, потянулся к эфирным нитям и «дёрнул» их.

Бух!

Ближние «мины» глухо ухнули, снося первые ряды испанцев. Пауза, чтобы приблизилась следующая волна атакующих. И снова рывок эфирных нитей.

Бух!

Пауза.

Бух!

С каждым взрывом испанцы всё больше теряли решительность. А когда сдетонировали последние «мины» на камнях завалов, то и вовсе кинулись наутёк. Пара минут — и перед баррикадами остались только трупы и стонущие раненые.

— Кажется, отбились, — облегчённо вздохнул Заболоцкий.

— Не факт, — я разглядывал через амбразуру поле боя и прикидывал количество убитых, — у них ещё слишком много людей. Сомневаюсь, что они отступят просто так.

Показалось, что над завалами дрожит воздух. Я попытался переключиться на магическое зрение, но получил только ломоту в висках и болезненные уколы в затылке — эфирная перегрузка давала о себе знать, и нормально работать с магией мне сейчас невозможно. Но и без этого я был уверен, что испанцы затевают какую-то пакость. У них наверняка уцелел кто-то из магов, и их будут использовать при штурме.

Так, собственно, и вышло. Через несколько минут что-то жахнуло, и по завалам ударили то ли «молотом», то ли ещё чем-то силовым. Груды щебня разлетелись, засыпая всё вокруг каменным крошевом. Удар, ещё удар и ещё! Убирая препятствие и расчищая проходы для пехоты, не щадя своих раненых, оставшихся от первого штурма.

Едва удары магией прекратились, атака возобновилась с новыми силами.

— Santiago!

Что есть мочи вопя боевой клич, солдаты противника устремились в острог.

— Santiago!

Стреляя на ходу, почти не целясь, они бежали к баррикадам, надеясь задавить числом. И даже залп моих опричников и солдат не мог их остановить. Страшная картина, от которой даже у меня похолодело в животе.

Но это был только пролог к настоящему страху.

— Расчёт, огонь!

В голосе капитана не было даже тени сомнения. Картечница фыркнула, зарокотала механизмом и выплюнула первую очередь.

Тра-та-та-та!

Солдат, державший орудие за рукоятки, повёл стволом и зажал гашетку. И мир вокруг погрузился в беспрерывный грохот вращающихся стволов. А следом застрекотала вторая картечница на соседней позиции.

Тра-та-та-та!

Перед баррикадой мне на миг почудилась Хозяйка с косой в руках. Там падали люди, будто колосья под рукой крестьянина, вышедшего на поле собрать урожай. Ни криков, ни стонов, ни мольбы о пощаде — только бесконечное тра-та-та-та и падающие на землю тела. Жатва, которой я не хотел, но от которой нельзя было уклониться. Сегодня на туманном поле будет очень